Михаил Николаевич вызвал нас с другом к себе в кабинет. Делал он это крайне редко, из чего мы поняли, что предстоит что-то важное. «Застегнувшись в душе на все пуговицы», мы отправились к начальнику. На большом столе у него в кабинете была расстелена карта. Мы сели вокруг стола. «Вот тут» - Михаил Николаевич показал на карте в район устья безымянной реки, что впадает в реку Лена - «находится наш отряд геологов, он терпит бедствие. Продукты у них закончились. Сидят они на одном из островов, на каком, неизвестно, - их там много. По связи передали, что уровень в реке поднимается и остров может затопить. Сигнальные ракеты у них закончились. Уйти они не могут, - надувная лодка лопнула по шву». И добавил: «Вы оба летали в том районе, поможете экипажу разыскать отряд и вывезти его». Надо сказать, что Михаил Николаевич обладал бесконечным, абсолютным уважением, и отказать в какой-либо его просьбе мы не могли и не хотели, а он никогда не приказывал, а только ставил задачи, и сам же помогал разобраться в их решении.
Я быстро оформил полетные документы, связался со службой организации полетов, мы подготовились и поехали на аэродром. В штурманской, это специальная комната - зал для навигационной подготовки к полету, экипаж уже ждал нас. Приветливо поздоровались и познакомились со всеми. Командира звали Василий. Разложили на огромном штурманском столе карты, мы - свою, экипаж - свою. Стали уточнять задачу, маршрут, заправку, погоду. Связавшись с метеорологами, узнали, что по маршруту боковой ветер, порывы
Вертолет МИ-8 стоял заправленный, с дополнительным топливным баком, - полет предстоял долгий. Но «борт» показался нам довольно потрепанным. Зайдя в салон, увидели полуснятой обшивку на «потолке», в месте, где выше расположены двигатели. Проводка висела на каких-то проволочках-контровках. Мы с другом переглянулись и оба подумали, что да, пора старичку в ремонт. Тут техник пролез в кабину сверху через люк после осмотра двигателей. «Куда оно девается? Недавно доливал...» - говорил он сам себе, из чего мы поняли, что двигатели «жрут масло». Мы снова понимающе переглянулись.
Стал накрапывать дождь. Подошел экипаж, запустились, полетели, - все как обычно, только слух, как никогда, резал сильный высокочастотный звук от двигателей. Мы с другом скатали шарики из бумаги и заткнули ими уши. Сразу стало комфортнее.
Погода стояла довольно сносная, только донимал ветер и тяжелую машину «побалтывало». Временами складывалось впечатление, что вертолет останавливается в воздухе, характерно тарахтя лопастями ротора. Чувствовалось, что экипажу из-за ветра очень трудно удерживать машину на курсе, - летающий старичок все время норовил лететь в любую сторону, только не прямо. На траверзе (перпендикулярное к маршруту следования направление на ориентир) Сунтара вошли в сильное задымление - горела тайга, стоял сильный запах гари. С низкой высоты, на какой мы летели, земля едва просматривалась. Постепенно дым стал рассеиваться, и при приближении к реке Лена облачность стала сгущаться. Толстые пряди облаков спускались до земли. Потом видимость исчезла совсем, начался слепой полет, только по приборам. Неприятное чувство. Пришлось спуститься еще ниже, до самой земли. Видимость земли появилась, но дождь стал заливать стекла. Заработали стеклоочистители, - «дворники», но они оттирали только маленькие квадратики. С низкой высоты и через переплет заливаемых стекол фонаря кабины разглядеть что-либо за бортом было почти невозможно. Ко всему прочему, стала протекать кабина. Мой друг тронул меня за рукав, посмотрел на меня, выпучив глаза, и глазами показал на приборную панель. Из-под тумблеров на верхней панели, что находится над головами пилотов, стекали капли воды. Быстро укрыли полиэтиленовой пленкой автопилот, что расположен на полу кабины между креслами. Потом замотали пленкой второго пилота, совсем юного паренька, но он уже успел вымокнуть. У командира плечо и нога тоже стали мокрыми. Но на это он не обращал внимания, сосредоточившись на окружающей обстановке и на пилотировании. Большой палец его руки часто нажимал кнопку на ручке управления, снимая напряжение с рулей. При этом за креслом первого пилота под панелью раздавалось клацанье и щелчки многочисленных реле. Несмотря на дождь внутри воздушного судна, на приборных досках не зажглась ни одна красная лампочка, не случилось ни одного замыкания проводки. Видавшая виды техника вела себя достойно - летающий старичок старательно и деловито пробирался вперед. Но как в такой обстановке выполнить задачу? Мы вообще ничего не могли разглядеть, только оба пилота что-то могли видеть впереди себя. Мой друг наклонился к Василию и сквозь грохот двигателей прокричал: «Совсем плохо, командир, что будем делать?!». «Искать будем!» - крикнул в ответ пилот.
Вышли на устье. Полумрак от низкой облачности и столбов дождя. Все сливается в серых тонах. Островов много. Где искать отряд? Я, честно говоря, немного растерялся. Очень не хотелось расписываться в собственном бессилии. С каким лицом придется возвращаться, не выполнив задания, не выручив из беды людей! Шло драгоценное время. И тут, полуобернувшись к нам, Василий прокричал: «Я их вижу!». Душа подпрыгнула от ликования! Вот глазастый командир, ай да сокол! Он сумел разглядеть в разрывах туч, кажущийся сверху очень и очень крошечным, голубоватый дымок от большого костра, что разожгли ребята, понимая, как трудно их будет найти. Остров, еще немного, станет уходить под воду. Командир посадил на траву машину так, чтобы провести погрузку как можно быстрее. Задние створки двери под хвостовой балкой оказались рядом с вещами полевого снаряжения, специально уложенными, чтобы их не раздуло потоком ураганного ветра от лопастей вертолета. Передняя стойка шасси машины слегка касалась уреза подступившей воды и волны набегали на колесо. Четверо молодых парней отряда геологов, и мы вдвоем, быстро закидали весь груз, так называемый «бутор», в салон. Пока грузились, мы с другом под дождем промокли до нитки. А ребята-геологи промокли насквозь уже давно. Бортмеханик стал закрывать створки, и тут летающий старичок снова показал себя. Створки двери не закрывались. Вот хоть ты тресни, нет, и все тут, ну никак! Глаза вылезают из орбит от натуги, а дверь не поддается. Быстро нашли лохматую веревку, за ручки стянули половинки аэродинамически выгнутых створок двери, завязали «бантиком», так и полетели. На обратном пути все прокручивалось в обратной последовательности - слепой полет, дым, ветер, болтанка, но все это было уже нипочем, - мы хорошо выполнили свою работу. Когда прилетели и сели, на аэродроме уже ждал автомобиль «Урал». Перегрузив снаряжение в машину, геологи уехали. Какие же они были счастливые после всех треволнений! Кстати, вот теперь задние створки летающего старичка закрылись одним легким щелчком...
Мы решили пойти к «своему» Ан-2, посмотреть, не протекла ли и у него «крыша», не промочило ли аппаратуру. Стоянка Ан-2 была совсем близко. Поговорили еще с экипажем, - им после короткого отдыха предстоял еще один рейс. Когда экипаж отошел на некоторое расстояние, мой друг окликнул вслед: «Василий!». Тот обернулся и мой друг, уже тише, сказал: «Спасибо, ты молодец, командир!».
Комментариев нет:
Отправить комментарий