Из официальной хроники: 7 марта 1989 года решением коллегии Министерства геологии СССР под номером 9 за открытие и разведку Эбеляхского месторождения россыпных алмазов знаком «Первооткрыватель месторождения» награждены геологи Ю.П. Велик, С.А. Граханов, Л.М. Зарецкий, В.М. Куницкий, Ю. А. Ломакин, В. М.Подчасов, М.А. Чумак.
Вместо предисловия. Хотелось бы начать это повествование с фразы: «Неузнаваемо преобразился Анабарский край за три последних десятилетия. И не столько из-за очевидных перемен во всей стране, сколько из-за специфики геологического строения района...» Или «Природа щедро одарила полезными ископаемыми недра Прианабарского Заполярья. Вспоминается красивая легенда о Всевышнем, у которого лютой морозной зимой над землей Олонхо замерзли руки, и обронил он здесь волшебный чорон с драгоценностями, рассыпав самоцветы, золото, алмазы, угли и руды. Немалая доля из этого чорона досталась анабарской земле - самой северной в Якутии. И именно эти богатства в ближайшее время будут определять лицо целого региона» ...
...Но нет. Не лежит душа писать об истории Эбеляха в мажорном ключе и высокопарными фразами, за которыми легко теряются обычные простые люди - живые свидетели этой истории. Было бы, прежде всего, нечестно перед ними - теми из них, кто будет читать эти строки. А особенно стыдно перед теми, кто эти строки никогда не прочитает. Память человеческая избирательна, и многое из пережитого за годы работы на Эбеляхе воспринимается расплывчато, лица людей, промелькнувших, как яркие эпизоды истории, стираются из памяти и воспринимаются лишь по отдельным фрагментам, поступкам, а главное - по работе. Однако вспомним все же истоки, попытаемся восстановить в памяти то время, которое послужило отправной точкой в развитии некогда дикого края - захолустного анабарского Заполярья.
Каждое месторождение имеет две истории: историю возникновения и историю открытия. Чем крупнее, чем уникальнее месторождение, тем интереснее, сложнее, запутаннее бывают истории, связанные с ним. И если первая история - это всего лишь гипотеза образования рудной залежи в промышленных объемах и концентрациях, связанная с магматическими, метаморфическими, осадочными, химическими или биологическими процессами, которые протекают помимо воли человека в Земле (и имеется, как правило, множество толкований и воззрений с размахом во времени, подчас в несколько миллионов лет), то вторая история - это реальные события, которые можно восстановить с точностью до года, месяца и даже часа, с конкретными свидетелями. И если по какой-нибудь причине история рассказана неверно, со временем ее уточняют.
Мечтою каждого уважающего себя геолога на всю жизнь остается открытие месторождения. Этому подчинены все его помыслы и устремления. За открытием месторождений каждую весну выходят таежные романтики в нелегкие маршруты, из которых возвращаются глубокой осенью. Ради этого мерзнут зимой геологи на далеких просеках в фанерных балках или брезентовых палатках, документируя бесценный керн, или, согревая ладони своим дыханием при коптящей парафиновой свечке в глубоком двадцатиметровом шурфе, мечтают о теплом южном побережье. Далеко не каждому геологу в жизни выпадает удача отыскать месторождение, тем значительнее радость открытия. Да только ли радость...
...1965 год. В Якутии отгремели радостными победными фанфарами для одних и горькими разочарованиями для других открытые кимберлитовые трубки Зарница и Мир. Удачная и Сытыкан. Выявлены алмазные россыпи Ирелях и Молодо.
Короткий в анабарскнх краях (продолжительностью всего в два месяца) летний полевой сезон геологической партии, руководимой хрупкой обаятельной женщиной с прекрасным именем Маргарита, близился к завершению. Геологическая съемка местности, которую река Анабар рассекала на две неравные части, в основном была выполнена. На конец сезона оставался маленький кусочек правого берега в районе устья реки Эбэлээх, и, по заключению ленинградских геологов, научных сотрудников института Арктики, прошедших здесь несколькими годами ранее, ничего из себя не представляющей в геологическом отношении. Пожалуй, единственной достопримечательностью этой реки с труднопроизносимым, с трудом запоминающимся именем была только рыба, изобилующая в ее прохладных водах. Может быть, грешным делом подумалось мне, рыба-то и помешала разглядеть научным сотрудникам что-нибудь еще в прозрачной воде. Во всяком случае, поисково-съемочной партии Амакинской геологоразведочной экспедиции под руководством Маргариты было явно не до рыбы.
Сезон завершен. Последние прохладные деньки уходящего бабьего лета с пронзительно-чистым голубым небом, ярким солнцем и ядреными серебристыми заморозками после изнуряющего нескончаемого летнего дня с уже темнеющими ночами перед леденящей стужей, наступающей здесь в конце сентября. На реке первые забереги. Со дня на день должен прилететь самолет, чтобы забрать геологов в далекую Нюрбу на зимовку, и, как всегда бывает, последние пробы отбираются уже при крутящихся винтах самолета, которые разгоняют назойливых белых мух, прилетевших в Саскылах со стороны Ледовитого океана. Но самое главное, что согревает душу геолога, пробы отобраны, и долгой полярной зимы достаточно, чтобы разглядеть в них все, что обронила рука Всевышнего на анабарскую землю.
Постороннему человеку трудно представить, какое удовольствие испытывает геолог, выполнивший геологическое задание и после нескольких таежных месяцев скитаний возвращающийся на базу экспедиции. Маршруты пройдены, карты построены, пробы отобраны. Впереди долгая камеральная зима... Но события завертелись, словно снежная круговерть, на берегу Вилюя. Первый алмаз из шлиховой пробы извлекла под бинокуляром Валентина Филипповна Романчикова. Затем были еще пробы с алмазами и еще, и еще...
Это были пробы, отобранные по заданию Маргариты Николаевны Васильевой. Дотошный читатель наверняка поспешит прервать чтение первого в данном очерке лирического отступления, чтобы заново прочесть список из официальной хроники. Поспешу попридержать вас, уважаемый читатель: не ищите, потому что не найдете. В списке первооткрывателей Эбеляхской россыпи нет Маргариты Николаевны Васильевой. Почему? Резонный вопрос, на который очень трудно ответить. Наверное, потому же, почему в списке первооткрывателей трубки Зарница до 1990 года не было имени Натальи Николаевны Сарсадских - автора метода пироповой съемки, метода, которым была найдена Зарница - самая первая в Якутии кимберлитовая трубка. Наверное, поэтому и еще две женщины, фактически предопределившие открытие трубки Мир. Н. В. Кинд и Е. Н. Елагина - едва не были преданы забвению при жизни и лишь по воле счастливого случая попали в этот список, конкурируя с двумя именитыми мужчинами, - Г. X. Файнштейном и Ю. И. Хабардиным.
В соревновании за лидерство женщины чаще проигрывают мужчинам. Мужчины - существа более мобильные. Поэтому той же осенью 1965 года легкий на подъем летучий отряд под руководством другого, не менее замечательного человека и очень колоритной личности - Ю.П. Велика, отправленного на Эбелях М. А. Чумаком, уже проходил шурфы на той злосчастной речке, а спустя буквально несколько дней, первого ноября 1965 года, приказом начальника Амакинской экспедиции была образована стационарная геологоразведочная партия, получившая свое название от алмазной речки. Базовый поселок по сложившейся традиции в честь самой известной в те времена алмазной экспедиции геологи назвали Амакинским.
С первого ноября 1965 года и отсчитывает страницы своей истории Эбеляхская геологоразведочная партия. Самые яркие, самые трудные и даже трагичные страницы этой истории растянулись на 20 лет, и связаны они, главным образом, с разведкой алмазной россыпи.
Надо сказать, что не каждой экспедиции выпадает счастье найти и разведать уникальное месторождение, а тем более партии, маленькому подразделению экспедиции. Обычно партии создаются для решения какой-то конкретной геологической задачи и существуют пять-десять, максимум двадцать лет. Зачастую, не достигнув совершеннолетия, партии прекращают свое существование, расформировываются, базовые поселки, как это ни грустно, ликвидируются, пугая редкого прохожего безжизненными черными проемами окон добротных рубленых бревенчатых домов. Поселки без прошлого и будущего... Стоять им еще не одно десятилетие, медленно погружаясь в реку забвения, ничего тут не поделаешь: ведь они при своем зарождении уже числились временными. Правда, никто никогда не предскажет то время, на которое их строили. И тут у каждого поселка, как у каждого человека, своя судьба, своя жизнь. Старая, Куонапка, Молодо, Лунный, Амакинский...
Но вернемся вновь в прошлое. Поселок Амакинский. 1965 год.
«Затерянный в глухой таежной дали.
Богатый, но безвестный Эбелях.
Немного нас, которые искали
Судьбу свою в затерянных краях.
Эбелях, полярной звездной ночью
Шелестит мороз под шестьдесят.
Эбелях. не рви мне душу в клочья,
До весны совсем немного ждать...»
Эту песню, которую теперь поют по всей Якутии, написал Николай Павленко, человек, который стоял у истоков возникновения Эбеляха, выстрадал все то, что выпало на долю первых тридцати семи геологоразведчиков. Это были настоящие первопроходцы.
Спустя 15 лет в устье Эбеляха появятся строители поселка (как раз в том месте, где молоденькие студенточки закоченевшими руками отбирали свои первые алмазные пробы, не зная окончательного результата). И поют эти строители, а теперь работники прииска Анабар, по сей день оды и гимны новым первопроходцам, прибывшим 21 марта 1980 года на крутой берег Анабара, где уже более 15 лет стояли обветшавшие и почерневшие от времени каркасы палаток. В газетах теперь часто пишут о людях, героически штурмовавших зимник от Удачного до Анабара, по которому без малого 15 лет завозилось по зимнику все необходимое геологам Эбеляха силами Амакинской экспедиции, базировавшейся в Нюрбе, почти за две тысячи километров.
Те, первые, настоящие первопроходцы, были одержимы решимостью найти и разведать на алмазной речке месторождение. А трудности... Ведь тогда они были естественными, а потому и воспринимались как нечто само собой разумеющееся. К ним были готовы. Немногие из тех первых геологоразведчиков остались до сих пор работать на Эбеляхе. Тому виной и возраст - ведь теперь им уже давно за пятьдесят и подводит здоровье, - не бережем мы себя по молодости. Плюс к тому и естественные человеческие слабости: не каждый смог выдержать все лишения и испытания якутского Заполярья, когда нет ни весны, ни осени, да и летом-то лета, нет, а есть только долгая полярная зима длиною в целую жизнь.
Есть и еще одна причина отъезда: уезжали чаще всего специалисты, выполнившие свое дело здесь. Это, прежде всего люди, отлично сделавшие свое дело или назначенные руководить экспедициями и даже управлениями. Они остались в памяти. Кто в доброй, кто не очень - кто чего заслужил. Их след остался и в отчетах, наглядно иллюстрирующих, как работали первопроходцы. Жаль только, что из-за нелепой секретности - наследия тоталитарного режима - эти отчеты не могут стать достоянием более широкого круга читателей. А ведь в них - не легенда, в них - живая история.
Маргарита Павловна прилетела с мужем Эдуардом Павловичем Домашевским на Крайний Север покорять геологию Анабара, на котором остались белые пятна. Это было в 1965 году. Теперь уже пенсионерка, она помнит все, связанное с теми годами, будто это было вчера. Перед ее глазами - все тридцать лет истории Эбеляха. С нею связаны и радости открытий, и самая большая горечь, какую только может познать женщина, потерявшая любимого мужа. Эдуард Павлович, будучи заместителем начальника партии, погиб на рабочем месте в далеком уже 1986 году...
До последнего времени работала М.П. Домашевская в фондах Эбеляхской партии и лишь в 1996 году оставила родной коллектив. Но и теперь в дождливом Санкт-Петербурге она вспоминает об Эбеляхе. О коллективе - не всегда дружном, но всегда понимающем ее, коллективе со своими сложностями и нерешенными проблемами, но где каждый человек - ни на кого не похожая и легко запоминающаяся индивидуальность. Что же сплачивает, что роднит такой разномастный коллектив? Пожалуй, только то, без чего никто из них не представляет себя здесь, - общее дело, работа, ради которой все личное уходит на второй план.
Сейчас мы смотрим на этот максимализм образца шестидесятых годов как на какую-то коммунистическую пропаганду, навязываемую нам ЦК, обкомами, райкомами, парткомами и прочими атрибутами социализма. Скептик и пессимист раннебуржуазной России девяностых годов двадцатого столетия говорит: грош цена тому обществу, которое требует от людей проявления героизма. Но ведь это же было! Это прочно засело в нас и живет до сих пор, изредка всплывет ностальгией по таежной романтике тех лет то в беседе, то в сочиненной у одинокого костра песне. Но все реже и реже, разве только в хмельной компании по случаю очередного юбилея, проводов на пенсию или свадьбы зазвучат фразы на эту тему в благоустроенной квартире Мирного, Айхала. Чернышевского или Эбеляха.
Кто-то позже окрестит это время застоем, а кое-кто попытается перечеркнуть все, что было сделано тогда. Не берусь быть судьей ни тех, ни других, но гораздо ближе мне третьи. Осмелюсь высказать их мысль, навязчиво преследующую меня в последние годы нынешнего безвременья. Если, может быть, в целом общество топталось на месте, то некоторые представители этого общества опережали его на несколько десятилетий, благодаря чему мы, возможно, не катимся назад, как это могло бы случиться, а потихоньку, медленно, движемся вперед. Я имею в виду геологоразведчиков.
Ведь эти люди работали на будущее. И месторождения, открытые в шестидесятые и семидесятые годы, будут служить нам сегодня и особенно завтра, когда от геологической службы останутся только (не приведи господь!) жалкие остатки, - результат нынешней бездумной политики временщиков. А месторождения, открытые ими, - это своего рода золотой запас, алмазный фонд, подземные кладовые, дожидающиеся своего часа.
Обратимся еще раз к официальной хронике. Вторым в списке (но не по значимости!) среди первооткрывателей Эбеляхской россыпи назван Сергей Александрович Граханов, о котором нужно сказать несколько слов особо. До осени 1986 года он работал главным геологом Эбеляхской партии и, как всякий главный геолог, определял ее стратегию. В последующем он возглавил геологическое руководство Анабарской тематической партии Чернышевской экспедиции, занимаясь исследованиями всего обширного Анабаро-Оленекского региона вплоть до побережья Ледовитого океана. И неспроста помимо самой ценной награды, что может получить геолог, - знака «Первооткрыватель месторождения», С.А. Граханов получил медаль «За трудовое отличие».
И сегодня Сергей Александрович не забывает ставшие для него родными края, к которым прикипел душою и сердцем. Вновь и вновь возвращается он вместе с бывшим главным геологом Амакинской экспедиции, а впоследствии начальником геологического отдела ПГО «Якутскгеология», кавалером ордена Трудового Красного Знамени (была такая награда, которую уже никто никогда не получит, не потому, что упразднили, а потому, думается мне, что теперь никто так не работает, как они тогда), другим первооткрывателем Эбеляхской россыпи Валерием Макаровичем Подчасовым из далеких отсюда центрально-русских городов Воронежа и Тулы как в землю обетованную - в Якутию. В край вечных снегов, которому отданы самые лучшие годы, здоровье, силы и знания, где на маленьком безвестном ранее ручейке Ыраас-Юрях вырастет и начнет работать многоэтажный гигант анабарского Заполярья - фабрика акционерной компании «АЛРОСА» с несчастливым номером 13. Вот и готов Сергей Александрович Граханов помочь Якутии своими знаниями и умением трудиться, вот и в настоящее время он вернулся и работает главным геологом ГГП «Нижнеленское».
Для многих приезжих и их родных эта земля стала не только второй, но и первой родиной.
Двадцать лет назад молодым специалистом приехал из Киева в анабарские края техник-геолог Боря Цыбульский. Здесь же через несколько лет познакомился он с аспиранткой Таней - сотрудницей научно-исследовательского института из Москвы. Знакомство оказалось счастливым для молодой пары, и, забросив свои научные увлечения, Таня осталась здесь.
Пройдя все ступени служебной лестницы, начав от техника-геолога, давно уже работает начальником партии Борис Матвеевич Цыбульский. Татьяна Ефремовна Цыбульская занимается очень ответственным делом - подсчетом запасов уникальных руд Томторского месторождения.
Своеобразна и романтична история молодоженов Цыбульских. Для молодых в то время было неразрешимой проблемой зарегистрировать свой брак - это можно было сделать только в Нюрбе. Пожалуй, и внукам своим будет рассказывать Татьяна, как регистрировали их брак с Борисом: после всех торжеств, предназначенных для цивилизованных людей, их регистрация прошла невзрачно, во время уборки дворца бракосочетания, когда уборщицы орудовали ведрами и швабрами, сворачивая у них из-под ног ковровые дорожки, а свадьба состоялась в очень тесной компании в нюрбинском экспедиционном общежитии, в том самом «Золотом клопе», которого не миновал ни один приезжающий на Эбелях.
Однако подобные казусы начала семейной жизни, которых великое множество в каждой эбеляхской семье, ничуть не отразились на последующей совместной их жизни, ведь со свадьбы совместная жизнь только начинается. Дальнейшая семейная жизнь Цыбульских на Эбеляхе никогда не была медом. Деревянный домик, а точнее только его половина, на берегу речки, в которой на 12 квадратных метрах ютилась молодая семья, ставшая потом многодетной, был первым и, по их воспоминаниям, самым уютным гнездышком, ведь там все было сделано своими руками. И теперь трое их детей - Женя, Саша и Юра - вполне законно считают Эбелях своей единственной родиной.
Своей родиной считают Эбелях также Даша и Полина - дети Ирины Алексеевны Трениной, минералога ЭГРП с двадцатилетним стажем, и ее мужа Владимира Николаевича Конобеевских. Для Сережи Рудых, Славика Завгороднего, Иры Трениной (однофамилица, а ее мама Галя Тренина так и не долетела до роддома - поздно прилетел самолет из Саскылаха, и появился на свет в Амакинском самый первый, самый настоящий житель поселка Саша Тренин) и других Эбелях тоже главная родина.
Около двадцати лет назад началась семейная жизнь в Эбеляхе и для молодой пары специалистов-обогатителей из Читы - Ирины и Александра Ляшенко. Здесь же, в поселке Амакинском и Эбеляхе, прошли первые сложные совместные годы и счастье ожидания и появления детей Наташи и Саши.
Вырастают и взрослеют дети. Не успеваешь заметить, а они уже присвоят тебе статус дедушки или бабушки. И лишь бороздами-отметинами на лице оставляют они у родителей морщины своих обид и первых неудач. Постоянным напоминанием всплывают и бытовые неурядицы. Ведь не только работе посвящена здесь жизнь, хотя медаль «За трудовую доблесть», что получила Ирина Юрьевна Ляшенко за разведку Эбеляхской россыпи, тоже о многом может сказать. И. прежде всего о том, что словно личные неудачи воспринимает Ирина любой срыв на работе, и как личную радость - редкую удачу геологов-поисковиков.
Вот уже уехали в институты и техникумы Женя Цыбульский, Наташа Ляшенко, Даша Тренина и многие другие дети эбеляхцев и теперь издалека пишут родителям письма домой. И надеются обязательно вернуться после учебы в Эбелях - на свою родину.
Разведка уникального алмазного месторождения, каким является Эбеляхская россыпь, не могла быть выполнена, конечно же, одним человеком, даже таким умным, как Сергей Александрович Граханов или Леонид Михайлович Зарецкий (он помогал молодому главному геологу партии постигать сложности и премудрости подготовки месторождения к сдаче в Государственную комиссию по запасам). Или, допустим, предшественником Граханова Василием Михайловичем Куницким, играющим ныне едва ли не главную роль в Гохране суверенной Украины. Или, к примеру, Юрием Александровичем Ломакиным, одним из признанных первооткрывателей Эбеляхской россыпи, который и поныне трудится в тематической партии Амакинской экспедиции, ныне обосновывая перспективы алмазоносности соседнего с Эбеляхским Приленского района.
Большой коллектив горняков-разведчиков, мастеров и горнорабочих славно потрудился, прежде чем Государственная Комиссия по запасам при Совете Министров Советского Союза (а ведь была же у нас такая страна!) приняла Эбеляхское месторождение россыпных алмазов с отличной оценкой.
Эбеляхский горняк сегодня, пожалуй, - это самая экзотическая профессия, оставленная нам в наследство с романтических времен Джека Лондона и совсем неромантических времен декабристов и каторжан нашего века - политзаключенных ГУЛАГа.
В нашей литературе, на мой взгляд, кроме Анатолия Жигулина, Александра Солженицына да отчасти Олега Куваева, никто не смог описать каторжный труд горняка. Потому что любой цивилизованный человек не может себе представить и сотой доли тех неимоверных усилий, что приходится преодолевать горняку, пробивая кайлом-киркой и «козой» (коротким ломиком) в мерзлой земле колодцы-шурфы глубиной до 20 метров на площади меньше полутора квадратных метров. И все это в кромешной темноте полярной ночи при парафиновой свечке и морозах за минус 60 градусов. Неудивительно, что не живут долго горняки и в свои
Теперь уже редко кто вспоминает тех. чьими руками была сделана разведка алмазной россыпи, тех, кто в хмельном угаре безысходности, без семьи и домашнего тепла прожив всю жизнь на Крайнем Севере, недотянул и до
Мир вам, усопшие! Пусть лютая земля, приютившая вас, будет вам пухом.
Не прожил и года в ставших ему после Севера чужих краях под Ульяновском Анатолий Михайлович Кузнецов - горняк с солидным стажем, награжденный орденом «Знак Почета» за разведку Эбеляхского месторождения алмазов. Он трагически погиб... Едва уехав на «материк», скоропостижно скончался и бывший начальник Эбеляхской партии, лауреат многих премий Советского Союза и кавалер многих орденов и медалей Григорий Дмитриевич Бойко. Не прошло и года после торжественно-грустных проводов его, заслуженного геолога Якутии, на пенсию, как ошеломила геологов страшная весть: нет больше Бойко...
До сих пор стоит он у меня перед глазами с назиданием молодым геологам: «Ребята! В геологии ничего не появляется само собой. Не прерывайте связь поколений! Ведь если нарушится эта связь - геология погибнет. Пройдут десятки, а то и сотни лет, прежде чем вырастет новое поколение геологов. В любой сфере деятельности, а в геологии особенно, связь поколений - это непременное условие успеха, а, в конечном счете - это самое главное».
Григорий Дмитриевич стал начальником партии на Эбеляхе буквально на следующий год после ее организации - в 1966 году. Это при его непосредственном участии построили добротные бревенчатые дома, что и поныне стоят там, где их временно поставили геологоразведчики в конце шестидесятых годов. Слово «временно» для Эбеляха, как и для всего Севера, очень символично, и означает оно если не «очень надолго», то «навсегда». И если старый горняк Фролов приехал на Север временно, с одной только мыслью, чтоб заработать себе на костюм, то временная работа задержала его на десятки лет. Да так, что остался он лежать здесь навсегда, так и не выехав ни разу в отпуск на «материк», в лютой якутской земле в новом костюме...
Навсегда ушел от нас и Григорий Дмитриевич, но добрая память о нем жива не только в воспоминаниях. Неповторимым блеском сияет алмаз «Григорий бойко» весом в несколько десятков каратов, найденный в кимберлитовой трубке и названный так его благодарными учениками.
...Стирается со временем из памяти облик главного учителя эбеляхских горняков - Ивана Ивановича Антипина, которого часто вспоминал в последние месяцы и дни своей жизни Григорий Дмитриевич Бойко. И тем более удивительно и приятно осознавать, что есть примеры счастливые. Живет ныне в Красноярске могучий высокий сибиряк, кавалер ордена Ленина, бывший бригадир горнопроходческой бригады Эбеляхской партии Виктор Григорьевич Крестьянинов. С виду не скажешь, что пенсионер, потому и взяли его охранником в одну из коммерческих фирм, которых теперь в Красноярске великое множество. А многие его друзья-товарищи остались после выхода на пенсию жить здесь, на Эбеляхе, - Анатолий Алексеевич Злобин, Олег Александрович Яковлев, Михаил Андреевич Кравченко, Иван Дмитриевич Скрипченко... Время от времени помогают они сторожить нехитрый скарб Эбеляхской партии, изредка принимают участие в полевых работах.
И лишь некоторые из горняков работают с приснопамятных времен и поныне в партии. В первую очередь это Владимир Васильевич Завгородний, которого хорошо знают не только в Эбеляхе, но и в далеких стойбищах на Улахан-Кюеле, Эджане, Буолкалахе и на побережье Ледовитого океана на метеостанции Терпяй. Ведь везде, где необходима непосильная работа горняка, работа до седьмого пота и кровавых мозолей на огрубевших руках, он появится в первую очередь - крепкий суровый хлопец с редкой улыбкой на лице. Виктор Дмитриевич Клименко. Юрий Федосеевич Шеремет, Александр Николаевич Божук, Николай Мироненко, Анатолий Соловьев... Их, людей с экзотической профессией - горняков - осталось немного, вот так всех по пальцам и пересчитаешь. И хотя каторжные условия добровольной ссылки меняются (появилось электричество в бригадах, перешли на вахтовый метод) по тяжести работу горняков не сравнить ни с чьей. Наверное, потому и не идет молодежь в горнорабочие: за последние годы только Эдик Виськин, Виктор Пахольчук да Андрей Зотов прижились в Эбеляхской партии.
Ну вот, кажется, и настала пора поговорить о горных мастерах. В семидесятые-восьмидесятые годы, когда в партии насчитывалось до 16 горных бригад, соответственно и мастеров было побольше. Но с завершением разведки осталось в ЭГРП всего два бессменных за последние 10 лет горных мастера - Юрий Николаевич Евстратов и Александр Алексеевич Выборов.
С Юрой Евстратовым меня связывает давнее знакомство - с 1977 года по Старооскольскому геологоразведочному техникуму, где нам довелось вместе учиться. Потом наши пути-дороги разошлись, и мы встретились вновь в Эбеляхской партии в 1985 году. В геологии очень часты аналогичные превратности судьбы. Так, на золотой Индигирке довелось мне, будучи уже студентом Воронежского университета, проходить практику в районе прииска Ольчан вместе с практикантом - студентом Миасского техникума Махмутьяном Гумаровичем Мухамедьяровым. Через два года жизнь опять свела нас, только теперь уже на Эбеляхе.
Удивительные случаи подстерегают нас на каждом шагу. Там же, на Индигирке, в той же экспедиции и в той же партии на следующий год проходила геологическую практику студентка из Нюрбинского улуса Маша Алексеева, которая спустя три года на Эбеляхе стала женой Махмута. Справили в том уже далеком 1987 году первую в Анабарском улусе безалкогольную комсомольско-молодежную свадьбу (помните, было поветрие в горбачевские времена, когда даже шампанского не было) с настоящим кумысом и не менее весело, чем гуляли бы сейчас. Счастливая семья Мухамедьяровых, в которой уже подрастают двое детей - Булат и Нарыя, до сих пор работает в Эбеляхской партии. Махмут в партии человек не последний и, как всегда нарасхват: работал геологом на далеких буровых и в горных бригадах на разведке россыпей Эбеляха, Билляха, Маята. Потребовалось помочь разыскать угли для тундровиков - пожалуйста! Вот так работают настоящие эбеляхские геологи.
На горных мастерах лежит особая ответственность. Ведь горный мастер - действительно мастер на все руки: заведует складом взрывчатых материалов, готовит наряд-задания, закрывает наряды в конце месяца... А еще на нем лежит ответственность за грамотную документацию, правильность и качество опробования - самой ответственной операции в геологоразведке, за выполнение геологического задания в каждом шурфе. Поэтому крайне редко вспоминают о мастерах добрым словом, гораздо чаще их фамилии незаслуженно фигурируют в приказах о снижении или лишении премии за ту или иную оплошность.
Посмотришь на молодых еще душой и телом, здоровых ребят - Юру Евстратова и Сашу Выборова и невольно думаешь: ну ведь не от безысходности же они работают, что-то держит их здесь! Хотя после каждого очередного выговора и лишения премии, а тем более перед каждым отпуском собираются они увольняться. Но ближе к зимнему сезону, когда пропадает на три долгих месяца за Ледовитый океан солнце, они возвращаются, и можно быть уверенным, что геологическое задание на очередной разведочный сезон будет успешно выполнено.
Кстати о заработках и премиях. Во все времена бытовала легенда о баснословно длинном северном рубле. Сколько помню, в восьмидесятых годах зарплата «триста прямого» была пределом мечтаний, а на поверку выходило так: около 1000 рублей образца 1961 года. В зависимости от количества надбавок плюс-минус двести-триста рублей. Или возьмем наше время, когда этот рубль стал, несомненно, длиннее и превратился в среднем в
Еще один, бессменный после Б.М. Цыбульского мастер, начальник горного участка В.А. Кулешов, работает ныне в новом индустриальном центре алмазодобычи - Айхале. Но с анабарской землей связана большая часть его жизни. Здесь начинал он молодым специалистом в съемочной партии известного амакинского геолога Ивана Петровича Попова, под руководством которого прошли практику студентами и нынешний заместитель директора прииска «Анабар» по производству Валерий Вениаминович Клейменов, и нынешний главный специалист Государственного комитета по геологии и недропользованию Республики Саха (Якутия), бессменный куратор работ на Томторском месторождении Геннадий Геннадьевич Наумов, и многие другие рядовые геологи. Вот она, связь поколений, поддерживать которую нам завещал Григорий Дмитриевич Бойко...
Здесь, на земле Анабара, нашел Володя Кулешов свою вторую половину и здесь, на этой земле, появились дочь Катя и сын Антон. С ней, с Анабарской землей, связаны и радостные и трагичные страницы семьи Кулешовых. Многое могла бы поведать Ирина Кулешова - например, как тяжело далась ей родная дочь, да и сколько испытаний вообще выпало на ее плечи за последние 15 лет.
Да разве кому-нибудь теперь объяснишь, через какие тернии проходит линия судьбы каждого отдельного человека - геолога, горняка, бурильщика, водителя, механика или плотника. Это теперь молодежь не понимает, ради чего все эти постоянные лишения, отсутствие элементарных удобств и постоянный риск, порой на грани жизни и смерти зимой и летом. А ведь было в жизни всех этих совсем молодых еще тридцати пяти - сорокапятилетних людей одно-единственное слово, магически действующее порой и поныне. Слово это - НАДО.
И вроде бы не были они коммунистами. Кстати, любезный читатель, что-то в памяти не задержался ни один порядочный человек, который бы числился в этой организации, кроме, пожалуй, начальника партии И.А. Кондрашова, которому по штату и положено было быть коммунистом, М.О. Тимофейчука да С.А. Граханова, которого вынудили вступить в партию сразу же, как только стал он главным геологом. А так с коммунистами ассоциирует память только людей типа парторга Владимира Терентьевича Святца, а еще изредка наведывавшихся со свитой на Томтор секретарей райкома А.П. Жукова и Ю.Ф. Феофанова, сменивших один другого через положенный им срок, да чудаковатого голосистого помбура с буровой бригады 13 Николая Макаренко, которого наверняка заставили вступить в партию, пожалуй, только из-за того, чтоб можно было принять одного ИТР. Хотя, к слову сказать, лучшие коммунистические идеалы были близки каждому порядочному человеку, кто честно работал на Эбеляхе более трех-пяти лет и остался здесь. В песне, ставшей гимном Эбеляха, есть такие строки:
«Мы почту ждем, бывает, месяцами,
Опять Нюрба погоды не дает,
И мы немножко виноваты, сами
За то, что кто-то долго письма ждет.
Эбелях... Суровы испытания
Металла и характера людей.
Эбелях - край северных сияний,
Южный берег северных морей».
Почта в старом Амакинском действительно была особенной. Единственный почтальон, радистка и связистка Алла Яковлевна Волчелюк, знала о том, кто кому пишет, кто откуда ждет писем. И при входе жаждавших получить письма в деревянный домик-почту, который не вмещал и десяти человек, после очередного вертолета, привезшего долгожданную почту, могла, не заглядывая в поминальник, сказать: «Тебе на этот раз нет писем из Воронежа, только из Тамбова...». О сроках доставки почты можно судить по тому, как однажды получил я одновременно поздравления с Октябрьской революцией, Новым годом и Днем Советской Армии одним вертолетом. Причем прибыла эта почта накануне 8 марта...
НАДО! И ведь не задумывался же никто: кому это надо? И главное - зачем? Мерзнуть в заглохшем тракторе в полярную ночь в тайге или тундре в ожидании чуда, в надежде, что кто-то вспомнит и спасет. Лишаться драгоценного здоровья, а то и самой жизни ради какого-то большого дела? Да стоит ли оно, любое дело, даже самое значительное, жизни хотя бы одного человека? Вопрос лично для меня неразрешимый.
Из памяти никогда не сотрется случай, когда ровно на полпути от Томтора до Эбеляха на шестидесятиградусном морозе у трактора К-700 острым, как пика, стволом от сломанного дерева пробило колесо. И трое суток в темной ночи вдвоем с водителем Славой Тричевым в 60 километрах от ближайших балков и палаток пробыли мы в ожидании чуда... В тот раз судьба оказалась благосклонной к нам, и Валера Петрушов приехал по счастливой случайности за несколько часов до того, как должна была закончиться у нас солярка.
Другим эбеляхским трактористам не повезло: их привезли домой обмороженными, но, к счастью, живыми. Бывали случаи и со смертельным исходом. Еще вспоминается случай, когда наш тяжелый вездеход АТС в кромешную ноябрьскую пургу, провалившись в озеро, чудом зацепился за берег. А ведь мог бы провалиться и посредине озера! Как не вспомнить тех, кому ты обязан жизнью, - водителей и трактористов, на чью долю приходится нелегкая работа прокладывать в сопровождении геолога новые дороги в тайге и тундре по анабарскому бездорожью. Это Гена Глушков и Петя Никитин, Слава Тричев и Валера Петрушов, Володя Линк и Толя Молодцов, Радик Ситдиков и Иван Иванович Галкин, Сергей Васильевич Дорогань и Анатолий Мягонький. Вот уж с кем, как говорится, не один пуд соли съел. Ведь это на их плечах, их руками, порой с проклятиями и трехэтажным матом, вывезены все разведочные пробы Эбеляхской россыпи и руды Томторского месторождения. Это они пробивали по бездорожью тяжелые километры, подвозили своевременно солярку и бензин, чтобы не заглохла дизельная электростанция или компрессор на далекой буровой, гробя при этом не только хрупкую от мороза технику, но и куда более податливое здоровье.
Прочитает проницательный читатель написанные строки и скептически улыбнется: ну не может так быть на самом деле, все какие-то герои, орденоносцы, лауреаты! А по телевизору времен перестройки, когда стали разрешать произносить с экрана бранные и непотребные слова, показывают северян бичами, деклассированными люмпенами - отребьем, от которого не только открещиваются, но даже брезгливо морщатся при одном только их появлении считающие себя порядочными интеллигентами нынешние городские жители, даже некоторые геологи, которые мне потому не симпатичны.
И действительно, они обычные, простые люди. не дураки выпить (случается, что на неделю- другую, а то и на месяц ударятся в беспробудный запой), горазды поскандалить, да на виду у других. И каждый со своими сложностями, своей историей, своей судьбой, свитой воедино с Эбеляхом.
А еще эбеляхцы, как правило, грамотные специалисты, каждый из которых - личность неординарная. На Эбеляхе жизнь каждого человека как на ладони. Но особенно на виду начальники партий. И все они личности незаурядные. Здесь, как и в целом по стране, каждый отрезок истории наделяют нарицательным именем. Время связывают с правителем: сталинская эпоха, брежневские и горбачевские времена, время делят и по руководителям.
Начальник Эбеляхской геологоразведочной партии - фигура особая. Ведь в отдаленном от мира поселке он и властитель, и прокурор, и адвокат, и судья. Помните, как раньше говорили: и бог, и царь, и генеральный секретарь. Начальник вообще, а начальник партии на Эбеляхе особенно, - это, как правило, самая ненавистная, самая одиозная личность для большинства работников партии, которую объективно оценить, взвесить его реальный вклад в общее дело можно разве только после его ухода на другую работу. И, как ни старайся начальник, для личного состава партии никогда не будет угодным.
Однако по прошествии некоторого времени начальников, ушедших на другую работу, вспоминают обычно хорошо, вероятно задним числом понимая, какой груз ответственности ложился на одного человека в экстремальных условиях. Это постоянные «березы» - пожары (а то, что не горит, обычно размерзается) и обморожения, и ЧП с графой 1 (в геологоразведке это коды для шифрованных радиограмм: «береза» - пожар: графа 3 - легкий несчастный случай, графа 2 - несчастный случай с тяжелым исходом, графа 1 - смерть).
На долю начальника выпадают постоянные поломки машин, привычные задержки с вертолетами и вечное непонимание вышестоящего начальства, находящегося обычно за тысячу километров - в Нюрбе, Чернышевском и Айхале - и недоумевающего, почему же на Эбеляхе не выполняется план по бурению. Высокое начальство, бывало, наведывалось не только в поселок Амакинский, но и посещало горные бригады, громко восхищаясь при этом героизмом горняков: «Да только за то, что вы здесь находитесь, вам нужно платить по максимуму!» А потом, после очередного закрытия нарядов в конце месяца привычные выговор и лишение премии доставались начальнику партии - за перерасход фонда заработной платы. Поэтому у рабочих всегда так хорош большой начальник и ненавистен свой, потому что он ближе. Хирург не гладит - он режет. И режет больно.
Это на них, начальников партии, обычно писали наивные эбеляхцы долгими темными морозными ночами коллективные жалобы в Якутск, а чаще напрямую в Москву Генеральному секретарю ЦК КПСС, председателю Президиума Верховного Совета и Председателю Совета Министров СССР. Письма эти отправляли с нарочным. Они потом возвращались первому секретарю райкома партии, заезжавшему регулярно в Амакинский для выяснения личности, конкретно писавшей письмо. Писем было много: в Москву, в адрес всех последних съездов партии, на партконференции, на партхозактив и первым лицам государства - Брежневу, Косыгину, Горбачеву...
Пожалуй, только теперь можно открыть эбеляхскую тайну, что инициатором и организатором многочисленных писем с воззваниями к справедливости, адресованных в самые высшие руководящие инстанции Советского Союза, зачастую был он, всегдашний оппозиционер начальству и вечный борец за правду и справедливость Владимир Васильевич Завгородний.
По начальникам партии на Эбеляхе отсчитывали года Гогричиани, Бойко, Лупейчука, Григорьева, Симоненко, Заколдаева, Кондрашова, Цыбульского... но чаще других из всех бывших руководителей вспоминают начальника партии рубежа семидесятых-восьмидесятых годов Владимира Феодосиевича Симоненко, известного среди высокого начальства под ругательной в те годы кличкой «Демократ». Вспоминают его не только как толкового и умелого руководителя, но и как веселого, общительного, душевного человека. Прошедший с Эбеляхской партией путь от студента-практиканта до начальника, он остался ершистым, задиристым правдоискателем, умеющим не только хорошо работать, но и умело пошутить.
Пожалуй, только он мог в те брежневские годы 1 апреля пошутить с высоким экспедиционным начальством, послав из Эбеляха в Нюрбу срочную радиограмму о находке в шурфе мамонта отличной сохранности. Та безобидная по нынешним меркам шутка в виде уже официального сообщения дошла по всем инстанциям - вплоть до руководства ПГО «Якутскгеология» и обкома КПСС. Когда научные сотрудники института мерзлотоведения с билетами в Саскылах уже направлялись в аэропорт, в эфир полетела другая радиограмма, стоившая Симоненко очень дорого. Эта радиограмма, прежде чем лечь на стол грозного начальника Амакинской экспедиции Кривоноса В.Ф., стала достоянием широкой гласности и облетела впоследствии все геологические организации Якутского ПГО. Содержание ее Владимир Феодосиевич помнит дословно даже спустя более 15 лет: «Под лучами первоапрельского солнца мамонт ожил и направился в Нюрбу. Прошу обеспечить пропитание в пути и встречу. Симоненко».
Начальство тоже умеет шутить, только оно всегда выступает в других весовых категориях: шутка обошлась Симоненко отказом в загранкомандировке.
У Владимира Феодосиевича Симоненко впоследствии было еще много мест работы, вплоть до ведущего специалиста Управления геологоразведочных работ в АК «АЛРОСА», но легенду об эбеляхском мамонте рассказывают всем студентам и молодым специалистам, приезжающим на Эбелях, а В. Ф. Симоненко вспоминает ее с улыбкой и ностальгической грустью об ушедших молодых годах.
В 1985 году с завершением разведки уникального месторождения россыпных алмазов алмазная страница в истории Эбеляха не была закрыта. Предстояло разведать россыпи Биллях и Хара-Мас, Улегир и Маят, еще раз проверить и перепроверить многочисленные кимберлитовые трубки в бассейнах рек Большая и Малая Куонамки, чтобы найти среди них одну-единственную, которая вдохнет новую жизнь в целый регион - северо-запад Якутии. Но это еще все впереди: и передача Эбеляхской партии в состав Чернышевской экспедиции на 10 лет (с 1986 по 1995 годы), и стремительный рост партии до 320 человек в 1990 году.
А пока... Томторская страница в судьбе Эбеляхской партии занимает особое место, сравнимое, пожалуй, только с разведкой алмазной россыпи. Ведь вместе с Томтором у Эбеляха появилось второе дыхание, вторая жизнь партии, перебазировавшейся из старого поселка Амакинского в новый финский благоустроенный поселок Эбелях.
С началом поисково-оценочных работ на Томторском месторождении редких металлов в 1985 году многократно возросла роль бурения. Весь этот отрезок времени прошел у меня перед глазами, и потому он мне близок и дорог. Очень многое хотелось бы сказать о тех простых людях, которые непосредственно выполняли геологические задания партии, искали и разведывали уникальные руды Томтора, известные теперь всему миру.
Коль речь пошла о Томторе, стоило бы выделить буровую бригаду с несчастливым номером 13 (помните, фабрика на ручье Ыраас-Юрях тоже имеет такой же номер?). В разные годы номер менялся - то 3, то 43, но закрепился и остался только номер 13 - легендарной бригадой руководил бывший первый буровой мастер, потом главный механик и, наконец, главный инженер партии Михаил Онуфриевич Тимофейчук.
Нет, вовсе не потому следует особо сказать об этой бригаде, что из года в год она наиболее стабильно выполняет поставленные задания, лидируя среди трех буровых бригад Эбеляха. Несмотря на то, что бригаде приходится работать последние десять-тринадцать лет на самых отдаленных участках на сложных геологических разрезах, это один из самых сплоченных дружных коллективов. Бригада эта наиболее близка и мне, ведь первые пять лет на Эбеляхе мне пришлось работать рука об руку с этими ребятами.
Юра Самусевич, Коля Богачев, Сережа Жигульский, Юра Былинкин - сменные буровые мастера, или бурильщики. У этих ребят нет высоких наград и регалий, но это незаслуженно. Они, как бывает, по полгода не получают зарплату, не каждый год могут выехать в отпуск. Составляя костяк наиболее трудоспособной бригады вот уже тринадцатый год, они традиционно работают на самых отдаленных участках Анабарского и Оленекского улусов, что само по себе предполагает объективные и субъективные трудности. А их, следует заметить, как всегда немало, несмотря на меняющиеся политические режимы, частые выборы и смену руководства. Это и отсутствие ритмичности в смене вахт, доставке оборудования, солярки, продуктов, и отсутствие элементарных бытовых удобств на рабочем месте и в жилых балках. А уж запчасти - это притча во языцех, потому что в каждом отпуске они выискивают (по-эбеляхски, «копытят») по птичьим рынкам и в магазинах «1000 мелочей» всевозможные нехитрые железяки, которые не может достать созданная специально для этого в экспедиции служба МТС (материально-технического снабжения). И привозят эти запчасти с «материка» на Север целыми рюкзаками.
Мне кажется, что уместнее всего эту буровую бригаду сравнить с экипажем подводной лодки, плавающей в автономном режиме. Ведь как на одинокой подводной лодке посреди океана на буровой во время частых в семидесятых широтах осенне-весенних, а точнее круглогодичных магнитных бурь при отсутствии всякой связи с внешним миром бригаде надеяться можно только на самих себя и волю Всевышнего, который почему-то чаще всего помогает тем, кто все умеет делать собственными руками.
Этот образ навеял на меня Юрий Яковлевич Самусевич, избороздивший в юношеские годы все океаны и моря моряком военно-морского флота, а затем матросом торгового судна. У него и на буровой все те же порядки морского волка: пойти на буровую - значит на палубу, выбросить за окно - это значит за борт, прочно обосноваться - соответственно встать на якорь... Пожалуй не найти другого такого же колоритного русского самородка с золотыми руками, у которого отец - сосланный в сталинские времена на Урал белорус, а мать башкирка (это я по поводу национальности, с которой начальник Саскылахского паспортного отдела Яков Григорьевич Петров так и не смог до конца разобраться), немного грубоватого, но с чутким, добрым и нежным сердцам, горячо любящего свою единственную дочь - прелестную голубоглазую Элину.
Сергей Иванович Жигульский личность во многом незаурядная, признанный авторитет в бригаде. И не столько из-за своей комплекции южносибирского здоровяка - про таких говорят «кровь с молоком». Курьез, происшедший на буровой с Сергеем в первый же год моей работы в Эбеляхской партии, заставил по-иному взглянуть на роль случая в геологии и в жизни вообще. И здесь, пожалуй, не удержаться мне еще от одного лирического отступления.
21 марта 1996 года... (И далась же нам эта дата - 21 марта!). В геологии довольно легко восстановить любую дату, ведь все они фиксируются в журналах документации керна скважин и в буровом (по выражению Самусевича. в вахтовом) журнале.
Буровая с тем же номером 13 завершила бурение предпоследней поисково-оценочной скважины и переезжала на последнюю точку. Сергей Жигульский повез выставлять буровую на склон сопки, в точке, отмеченной предварительно на месте затесом на дереве, который мы делали вместе с топографом Я.И. Чайкой и все тем же М.О. Тимофейчуком. Как всегда, в экстренных случаях, рабочих не хватало, и мы с Михаилом Онуфриевичем были у Ярослава Иосифовича на подхвате - за рубщиков просек и реечников. Без лыж, по пояс в глубоком снегу буквально проползали от одной точки до другой по 800 метров - и так четыре точки. Тогда же чуть было не отморозил я себе ногу - ну прямо как Маресьев.
Задержавшись на документации керна, я не смог проконтролировать правильность установки буровой. А когда все оборудование было уже выставлено и коронка со скрежетом вгрызалась в мерзлую землю, выяснилось, что самая последняя скважина отстоит от заданной нами точки ни много, ни мало на 50 метров... Ну, это уже слишком!
Хотя пробурить скважину на склоне было гораздо сложнее, но в принципе можно. Конечно же, Сергей получил замечание - и нешуточное. Я сгоряча пообещал ему не засчитать скважину и заставить перебурить в положенном месте за счет его личной зарплаты, поначалу даже к керну не подходил, лишь искоса поглядывал на него издалека, но геологическое любопытство победило гордыню. Да тут, как на грех, сломались они окончательно (станок полетел), едва пройдя отметку 100 метров, пробурив перекрывающие породы и вскрыв то, что впоследствии наделало много шума и стало объектом разведки.
Это была скважина 5649, вскрывшая неизвестный ранее уникальный тип руд редких элементов с содержаниями ниобия и редких земель, превышающими в десятки раз их содержания в соседних скважинах (а также во всех известных месторождениях мира). Эти руды кардинальным образом изменили отношение к Томтору. И потом, через два года, в ту же пору на том же месте, когда во время страшного бурана буровую мачту едва не уложило на бок только благодаря смекалке многоопытного Юры Самусевича (вопреки всякой морской науке во время шторма), «заякорившего» тяжелый буровой снаряд на глубину 115 метров и удержавшего таким образом буровую мачту на плаву. Поэтому, когда речь зашла о названии того участка с уникальными рудами, споров даже не возникло. А тут еще челнок наш в космос слетал удачно с тем же названием...
Теперь объект по имени Буранный известен не только в Якутии, России, но и специалистам-геологам всего мира, вплоть до жарких банановых стран, где подобное месторождение с запасами и концентрацией ниобия во много раз меньше обеспечивает практически весь мировой рынок, в том числе и Россию, которой приходится покупать этот редкий металл для отечественной металлургии за валюту. Ничего себе ситуация! Это совсем по-советски, да и по-российски: героическими усилиями добывать колымское и алданское золото, чтобы потом покупать за него для нержавеющих сталей и сплавов в Бразилии ниобий, которого в своем Отечестве прямо под ногами на одном только Томторе больше, чем во всем мире.
...Когда-нибудь хотя бы в газетной хронике опубликуют официальную версию о первооткрывателях Томторского месторождения. И хочется верить, что в ней рядом с несомненно достойными ленинградскими геологами из института Арктики Э.Н. Эрлихом, С.А. Гулиным и Г.И. Поршневым, обнаружившими массив Томтор и доказавшими его комплексную рудоносность, будут люди, открывшие его, как настоящее месторождение, во второй раз в том марте 1986 года, подняв керн с уникальными рудами на участке Буранный.
И ведь что интересно - пробуренная позже в положенной точке заложения, на самом склоне у дерева с нашим затесом, в 50 метрах от счастливой скважины 5649, следующая скважина не вскрыла уникальных руд с такими же концентрациями ниобия и редких земель.
Вот какова порой цена случайности.
Говоря о буровой бригаде, которая разведывала участок Буранный и все Томторское месторождение, нельзя не сказать о людях, которые «прошли» через буровую с несчастливым номером 13. Прежде всего, следует вспомнить о Феде Сибгатуллине. Молодой тракторист Фирдинант Зиатдинович пришел на буровую из армии робким пареньком после целой череды сменившихся трактористов, не выдержавших тяжелых условий вахтовой работы. Как всякий новенький, он явился объектом постоянных незлых шуток и анекдотов Сереги Жигульского, Коли Богачева и Юры Самусевича. А еще геологов - самых главных людей в партии и на буровой. Их, в общем-то, было немного. Давно уже уволились, честно исполнившие свой долг геологи - молодые ребята с Урала Сережа Кузнецов и Дима Каширин. Осели в Челябинске, обзавелись семьями, обросли детьми и хозяйством. И, как сказал бы Юра Самусевич, встали на якорь... Но об Эбеляхе вспоминают довольно часто и только по-доброму, иногда с ностальгическим чувством наигрывая на гитаре незабываемые мелодии песен:
«Настанет время, мы домой вернемся,
Позагораем и поплаваем в морях...
Но только вдруг с чего-то встрепенемся -
Опять тебя мы вспомним, Эбелях!
Эбелях, я снова возвращаюсь.
Теплый юг меняю на мороз.
Эбелях, кого соединяешь,
А кого раскидываешь врозь...»
В Эбеляхе работают и по сей день геологи Андрей Бурым и Александр Гунин, документировавшие томторский керн уже на разведке, и теперь осваивающие премудрости компьютерной обработки результатов геологических исследований: Андрей Фомин, ныне занимающийся подтверждением перспектив Молодо-Оленекского объекта: Сергей Григорьев, выставивший в марте 1985 года первую разведочную буровую скважину на Томторе. Он теперь выполняет экологические исследования в его окрестностях; Сергей Прокопьев организовывал работу геологов в поле, на буровых и горных участках. Молодые еще, в общем-то, ребята, энергичные, грамотные геологи, приняли теперь эстафету в свои надежные руки.
Совсем молодые геологи Сережа Воробьев и Саша Бойцов работают всего по два-три года, но уже успели проявить себя и в летних поисковых маршрутах, и на далеких буровых, и преуспевшие в компьютерной обработке материалов полевых работ. И всегда грустно смотреть, когда уезжают молодые ребята из промозглого холода фанерных балков и брезентовых палаток в цивилизованную духоту коммерческих палаток. Хотя, конечно же, бог им судья... Жаль только, что уж больно тонка эта ниточка, связывающая два поколения - одно, уходящее ныне на заслуженный отдых, и другое - робко и неуверенно начинающее работать самостоятельно. Дай бог, чтобы не прервалась связь поколений.
Многих повидал Эбелях. При среднегодовой сменности кадров в тридцать процентов до 1985 года нынче коллектив в основном стабилизировался. Добрую половину его составляют рабочие и специалисты, приехавшие в Эбелях до
Давно уже работает главным инженером партии Михаил Онуфриевич Тимофейчук; вырастили, воспитали они вдвоем с Ольгой Сергеевной и выдали замуж двух дочерей-близняшек Олесю и Оксану, выросших на Эбеляхе. Теперь в Красноярске подрастает их внук Саша, а память вновь и вновь возвращает Михаила Онуфриевича в те восьмидесятые, когда начиналась Томторская эпопея.
Трудно оценить - кто же все-таки самый главный человек в партии, от кого все зависит? Может быть начальник? Или главный инженер? А может быть главный геолог? Но скажите тогда, как обойтись партии без простого плотника? Роман Матвеевич Филиппов уже не первый десяток лет работает на Эбеляхе, и через его руки прошли тысячи и тысячи керновых ящиков, в которые уложены десятки тысяч метров керна Томторской руды, кимберлитов Анабарского района и бесценных структурных скважин глубокого бурения. А он более чем скромно оценивает свой труд: «Ведь я же просто работаю». А может главные в партии уборщицы и сторожа Татьяна Овчаренко, Иван Трофимович и Лидия Ивановна Дударевы... Или бухгалтеры Нина Ивановна Пилипец и Нина Викторовна Каргина? Или инспектор отдела кадров Людмила Курбановна Кузенкова и ее муж механик Александр Викторович, или инженер по нормированию Ирина Петровна Борисова? А может бурильщики Володя Лифинцев, Володя Ужакин или Петя Софьин? Или работавшие на обработке томторских проб Витя Мельников и Люба Ферфелуца, которая сменила после замужества свою звучную украинскую фамилию на его не менее экзотичную болгарскую - Тричева? А может быть рабочие Саша Гараев или Роман Хасанов? Комендант общежития Ольга Ивановна Соловьева, заместитель начальника партии Александр Иванович Борисов или заведующая складом Нина Кваснюк, которая, когда это потребовалось, освоила ядерно-физический (рентгенорадиометрический) метод анализа, благодаря чему Томтор, несмотря на крайне неблагоприятные условия, был разведан в очень короткий срок. А может быть радист Владимир Николаевич Конобеевских, обеспечивающий регулярную связь с «Большой землей», или тракторист Анатолий Мягонький, с которым мне приходилось замерзать на пути от Эбеляха до Томтора? А как бы обошлась партия без промывальщика шлиховых проб Ивана Афанасьевича Плиски, отработавшего горняком на Молодо и Эбеляхе не один десяток лет? Смогла бы она работать без буровых мастеров Гены Михайленко, Олега Духовского и Андрея Саульяна? Или хотя бы без помбура с грозной фамилией Дубина? (Валерий и представляется так при знакомстве: «Дубина», не забывая при этом добавить: «Фамилия моя такая»). Ну а разве мог бы обойтись Эбелях без инженеров-обогатителей Тани Силинской-Михайленко и Люды Хромовой? Или рабочего Гены Щербины? Как только ни называли его в бытность продавцом в магазине - и Крокодилом, и Пауком, и Борманом - из-за солидной комплекции, он ни на что не обижался. Работает до сих пор, обрабатывает пробы кимберлитов, оставаясь при этом большим любителем минералов. На Эбеляхе не принято на что-то или кого-то обижаться, особенно на клички: как приклеят - не ототрешь. Мастера по этой части - главный механик Петр Иосифович Гейст, главный энергетик Жора Косюк и механик Николай Войциховский. Да разве можно представить Эбелях без кого-нибудь из них? Скажу однозначно - нет!
За их плечами кроме Эбеляха и Томтора не менее важные для жизни Анабарского улуса месторождения песчано-гравийных смесей, флюсов и бутового камня (известняки и доломиты), которым отсыпаны дороги и площадки в районе поселка Эбелях и обогатительной фабрики, а также угля, кирпичных глин и долеритов в районе Саскылаха, необходимые для нужд населения улуса.
Все они вместе продолжают делать большое дело, несмотря на сложности нынешнего времени. Ведь Томторская страница пока не закрыта, а на очереди - забалансовые алмазные россыпи, которые нужно разведать для старательских артелей: уголь, так необходимый для отдаленных кочевых стойбищ, разбросанных на сотни километров по Анабарской тундре, эксплуатационная разведка россыпи, на которой начинает свои работы прииск Анабар. И это не считая Томтора, разработка которого, судя по технико-экономическому обоснованию, не за горами. И прежде чем она начнется, крайне необходимо провести новые, нетипичные для партии экологические исследования. А в перспективе - изучение последнего (кроме Антарктиды) белого пятна нашей планеты - Анабарского щита, с которым, по всей видимости, будет связано не одно месторождение золота, платины, никеля, алмазов. И это не бредовые прожекты, начертанные рукой главного геолога, а повседневная работа Эбеляхской партии, это ее нынешняя и завтрашняя жизнь.
Каждый работник Эбеляха в отдельности делает свое маленькое дело - работает. История Эбеляха - это их история, в которую тонкими разноцветными ленточками вплетаются личные истории каждого из них. Жизнь Эбеляха - это и их жизнь.
В своей песне эбеляхскпй геолог Сережа Прокопьев написал:
«Эбелях - не добрый бог, не открыт для всех.
Пол-Эбеляха - вздох, пол-Эбеляха - смех.
Я хотел понять его, разгадать секрет:
Пол-Эбеляха смог, пол-Эбеляха - нет.
Понять его, понять секрет
Пусть кто-то смог, а кто-то нет...»
И если приезжают на Эбелях, наверняка, все с нескрываемым любопытством (спецрейсом - самолетом АН-2 или вертолетом МИ-8 после четырехчасового перелета, шестичасового перелета из Чернышевского или многодневного перелета из Нюрбы), то уезжают отсюда по-разному. Те, кто не познал его, - с легкостью, а познавшие дух Эбеляха, - тяжело, вынужденно прощаясь навсегда.
Но даже тем, кто уезжает с легкостью, посылая проклятия начальникам и главным геологам, из-за которых, якобы, они и увольняются (но по секрету скажу я вам, увольняются не из-за этого. - просто они не вписываются в тот коллектив, который их не принял), еще долго по ночам снятся не дивные северные сияния, разноцветными сполохами озаряющие осенью и зимой черное полярное небо, и не свежеструганные благородные чир, нельма или омуль, что слаще мороженого тают во рту с солью и перцем, а основное его богатство и достопримечательность - люди, с которыми приходилось работать.
Когда прилетаешь рейсовым самолетом из Саскылаха в Мирный, в окне иллюминатора хорошо виден крошечный желто-оранжевый поселочек в устье реки, и в этот миг сердце охватывает непонятно-тоскливое чувство щемящей ностальгии по ушедшим годам и людям, по обезлюдевшему ныне поселку Амакинский.
И, как бы ни преображался Анабарский край, еще долго-долго будет нести свои чистые прохладные воды река Эбелях, скрывавшая миллионы лет свои драгоценные алмазы и давшая название геологоразведочной партии в 1965 году. А это значит, что ее история на этом не заканчивается. И хочется верить, что у Эбеляхской партии впереди целая жизнь.
4 комментария:
Просто круто!
Уникальные люди, уникальное место. Посчастливилось общаться с Григория Дмитриевича Бойко, Юрием Петровичем Великом и др. и бывать в тех местах. (жили и работали в п.Оленек). К сожалению о геологе Валере Дьячек, отдавшего большую часть жизни Эбеляху,как то не сказано... Удивительная Эпоха Великих Северных Открытий, спасибо Судьбе, позволившей прикоснуться к ней!!
И я там был...
И я там был 1984-1994
Отправить комментарий