Надежда геологов открыть коренные месторождения обрела зримые очертания: этому способствовали находки ценных кристаллов на Вилюе и Мархе. Появилась возможность увеличить численность работающих во всех подразделениях экспедиции, ибо в преддверии открытия объемы работ должны были возрасти. Появилась также возможность приглашать опытных специалистов — с Урала, Иркутска, Новосибирска. И еще одно кардинальное решение было принято геологами: так как управлять из Иркутска, отстоящего слишком далеко от места производимых работ, было сложно, решено было центром экспедиции сделать поселок Нюрбу Ленинского района. Туда же из Крестяха перебазировалась вторая комплексная партия. Началось строительство аэродрома и пристани — двух ключевых объектов, позволяющих обеспечить оперативное управление экспедицией, а также доставлять грузы, оборудование и продовольствие не только воздушным, но и водным путем.
На весну 1953 года были запланированы геологические и горные работы на Мархе. А чтобы туда добраться, нужны были плавсредства. Их поиском было занято как руководство Амакинской экспедиции, которую в те годы возглавлял М.Н. Бондаренко, так и активно ему помогающие в этом секретарь райкома А.С. Беликов и председатель исполкома райсовета Н.П. Дмитриев. Они-то и смогли собрать все моторные лодки в районе и даже нашли маленький пароход, и на Марху стали отправлять снаряжение, оборудование, продовольствие...
Не оставлял без внимания Амакинскую экспедицию и обком КПСС. Постоянную связь с геологами держали И.Е. Винокуров и С.3. Борисов. Все звенья цепи работали в едином ключе: в райкомах держали на контроле важные геологические проблемы заместители по политической части, в отрядах и партиях активно работали коммунисты и комсомольцы. Выпускались комсомольские прожектора, боевые листки, молнии, открывались красные уголки.
И наша жизнь тоже была тесно связана с геологами. Так, когда нам понадобилась радиостанция для обеспечения связи между оленеводами, пасущими стада, я обратился к ним за помощью. И приехал в Нюрбу, чтоб мне помогли связаться через иркутских геологов с заводом-изготовителем. Мы заказали пять радиостанций...
Нюрба становилась неузнаваемой: ее украсили и новые здания, и деловито снующие по улицам многочисленные приезжие, и аэропорт республиканского значения, где садились АН-2, ИЛ-14, и катера, баржи и пароходы, которые причаливали к нюрбинской пристани. Ощущался ритм напряженной работы Амакинской экспедиции.
Случайно в Нюрбе я встретился с Андреем Ивановым, мы обрадовались друг другу. С того последнего дня, когда мы виделись в Туой-Хае, прошло несколько лет и многое в нашей жизни изменилось. Андрей рассказал, что его работа высоко оценена, ему присвоено звание заслуженного горняка РСФСР, вместе с удостоверением была вручена форма-костюм горняка, он ждет путевку в санаторий. Это была наша последняя встреча, и многое запало в память, и прежде всего вера Андрея в то, что скоро геологи найдут крупное месторождение и наша жизнь изменится, когда здесь будут построены фабрики... Андрей Иванов, человек, к которому я испытывал искреннюю симпатию, не дожил до тех дней, когда здесь стали строить алмазодобывающие гиганты. До меня дошли сведения, что он женился и остался жить с семьей в Тэнкэ, у него родились дети но он очень скоро умер от тяжелой болезни, спасения от которой нет никому... На его похороны приезжал Георгий Хаимович Файнштейн, который позаботился о семье своего бывшего помощника, оказав ей материальную. помощь. Выросли дети... Сын Иннокентий Андреевич работает в следственных органах Якутска, а дочь Зоя Андреевна живет в селе Якокут Алданского района.
Тогда же в Нюрбе я встретился с Василием Петровичем Ивановым, который начинал работать у Файнштейна в Крестяхе, а после открытия трубки «Мир» был в
Уезжал я тогда из Нюрбы с уверенностью, что мечта Андрея Иванова и всех моих земляков станет реальностью очень скоро, и мы сможем выбраться из вековечной нужды...
Комментариев нет:
Отправить комментарий