Холодный северный ветер гнал по небу серые, кудлатые тучи, которые время от времени швыряли вниз снаряды мелких твёрдых снежинок. Но земля ещё не была покрыта снежной пеленой, и в природе преобладали мрачные чёрные и серые оттенки. Чёрными были лес, подступающий к самой воде и волны, ударяющие в берег. А поверхность воды у горизонта имела тот же свинцовый оттенок, что и низко летящие тучи.
Вдоль берега бежал одинокий волк. В этих местах, ещё не обжитых человеком, волк чувствовал себя хозяином и ревниво относился к любым посторонним явлениям. Резкий, незнакомый запах заставил зверя остановиться. Он огляделся. Береговая линия впереди круто уходила влево. За поворотом виднелся небольшой залив. Там, на мелководье, лежал человек. На нём был спасательный жилет, ярко-красный цвет которого создавал резкий диссонанс в чёрно-серой палитре местности. Волны медленно раскачивали тело, постепенно выталкивая его на сушу.
Волк был знаком с людьми и знал, что ничего хорошего от них ждать не следует. Но этот человек уже не мог причинить зверю никакого вреда. Волк не стал терять времени и побежал дальше. У него было много своих проблем. Надвигалась длинная, голодная зима. Нужно было сбиваться в стаи и идти туда, где можно раздобыть пищу. Раньше здесь было полно оленей и можно было безбедно перезимовать. Но с тех пор, как люди соорудили здесь огромное водохранилище, олени ушли.
У Сашки была двойная фамилия Сквроцов-Степанов. Пока он учился в школе, он вполне обходился первой половиной своей фамилии, но при получении паспорта ему вписали данные в соответствии с метрикой. В институте студенты на сашкину фамилию особого внимания не обращали. В группе у них были люди с более знаменитыми фамилиями: Обручев, Ферсман, Ломоносов. Был даже Лейбниц. Разумеется, эти студенты не имели никаких родственных отношений со своими знаменитыми однофамильцами. Однако, они были постоянными объектами шуток со стороны однокурсников. Сашку же не трогали. Да и не всякий решился бы подшутить над парнем, который занимался в секции тяжёлой атлетики и к тому же был на голову выше любого студента на факультете.
Сашка как-то спросил отца о происхождении их двойной фамилии. Отец рассказал, что у его деда, носившего незатейливую фамилию Микешкин, был говорящий скворец по имени Степан. Скворец этот был заменит на всю округу тем, что умел очень рельефно ругаться, что как известно всегда ценилось в русских деревнях. И если жители в разговоре упоминали деда, то называли его не по имени или фамилии, а «тот, у кого скворец Степан». Отсюда и происхождение фамилии.
Особых неудобств от своей двойной фамилии Сашка не испытывал, хотя курьёзные случаи с ним происходили. Во время военных сборов после 2 курса командир взвода сержант Хабибулин имел обыкновение проводить ежедневную перекличку. Сашкина фамилия не помещалась в узкой графе армейской ведомости и занимала две строчки. Поэтому сержант Хабибулин выкрикивал сперва Скворцова, потом Степанова, на что Сашка каждый раз отвечал: «Я!». Первое время сержант Хабибулин не замечал этого. Но он никак не мог понять, почему по списку у него во взводе 31 человек, а при пересчёте всего 30. Это несоответствие Хабибулин связывал с хитростями математики. С этой наукой у него ещё в школе были нелады, и предельной оценкой его математических знаний была не слишком твёрдая тройка.
На третий день Хабибулин заметил, что рослый правофланговый дважды отзывался при перекличке.
- Ты зачем два раза откликаешься? - строго спросил Хабибулин.
- Товарищ сержант, - ответил Сашка, - Вы меня два раза вызывали и я два раза ответил. Моя фамилия Скворцов-Степанов.
- Это почему у тебя две фамилии? - спросил Хабибулин, - Один человек должен иметь один фамилия.
- Товарищ сержант, я же видите какой большой. Мне одной фамилии не хватает.
Хабибулин внимательно посмотрел на строй. Никто, вроде бы, не ухмылялся, лица у всех серьёзные. Может, так оно и есть? Хабибулин не стал больше ни о чём спрашивать, решив выяснить все вопросы у командира роты лейтенанта Трухина.
Теперь Хабибуллин на перекличке вызывал Сашку так:
- Скворцов-и-Степанов!
На что Сашка отзывался только один раз.
Когда Сашка закончил вуз, он устроился работать в один из московских научно-исследовательских институтов. Его работа была связана с многочисленными командировками. Администраторши гостиниц, где останавливался Сашка, обычно внимательно разглядывали его паспорт и подозрительно спрашивали:
- Так сколько же вас?
И выписывая квитанцию, после фамилии обязательно указывали в скобках: 1 человек.
Прошло сравнительно немного времени, и Сашка начал ощущать неудовлетворённость в работе. Ему казалось, что он и его коллеги занимаются великими пустяками, не имеющими ничего общего с наукой. До обидного низким он считал скромный оклад младшего научного сотрудника. Перспективы на рост по работе были весьма туманными. Некоторые сотрудники защищали диссертации и получали повышение в должности и окладе. Но в основном это были люди, имевшие влиятельных покровителей, каковых у Сашки не наблюдалось. Похоже, надо было менять работу, но куда податься, Сашка ещё не знал. Как это часто бывает, помог случай. У Сашки возник конфликт с заведующим лабораторией по поводу научного эксперимента, проведённого в их группе. Заведующий, кандидат наук, считал эксперимент успешно проведённым, а Сашка считал его откровенной халтурой. Заведующий, который носил негласную кличку Молекула за невысокий рост, округлые формы и быстрые движения, не стал спорить с Сашкой, сказав следующее:
- Хоть ты и здоров ростом, но ещё не дорос, чтобы со мной спорить. Так что сиди и помалчивай в тряпочку.
Именно в это время Сашка получил письмо от бывшего однокурсника, который работал в Якутии в алмазной экспедиции. Однокурсник писал о своей жизни, условиях работы и звал его в Мирный. Идея уехать в Якутию всё сильнее овладевала Сашкой. Он всегда жил с родителями в уютной квартире. Он любил бродить по кривым московским переулкам и ломать привычный жизненный уклад для него было нелегко. Он вспомнил, как один из героев Джека Лондона настолько сильно хотел отведать медвежьего мяса, что бросил свою тёплую контору и отправился в Клондайк. «Я тоже хочу медвежьего мяса», - сказал себе Сашка и решился. Так он оказался в Мирном. Он стал работать в лаборатории физических свойств горных пород. Работа была живой и интересной. Летом приходилось путешествовать на резиновых лодках по многочисленным водотокам Якутии и отбирать образцы горных пород. Зимой занимались изучением собранного материала. Уже через два года Сашка считал себя испытанным «морским волком», готовым на любое путешествие по порожистым якутским рекам.
В конце зимы в Мирный из Саратова приехала девушка по имени Аня. Она стала работать в бюро оформления экспедиции. Аня сразу приглянулась Сашке и они подружились. Особых развлечений в Мирном тогда не было, и Сашка с Аней часто бегали смотреть кинофильмы в недавно построенный кинотеатр «Якутск» и расположенный около него старый деревянный клуб «Алмаз». Время летело незаметно и пришла пора Сашке ехать в поле. Перед расставанием Аня сказала:
- Саня, запомни: 3 октября у меня день рождения. Чтобы был у меня в этот день, как штык. Иначе обижусь.
- Буду как штык. Слово даю, - обещал Сашка.
Сашке и его помощнику Валентину, студенту из Новосибирского университета, предстояло сплавиться на двух резиновых лодках по реке и отобрать образцы горных пород. Затем они должны были доплыть до лагеря геофизиков и поработать на их участках. Лагерь находился на той же реке сравнительно недалеко от большого водохранилища.
С первого же дня начали работать в высоком темпе. Сашка стремился закончить работу побыстрее и совсем загнал бедного Валентина, хотя тот отнюдь не был хилого телосложения.
- Давай отдохнём денёк другой, - говорил Валентин, - Рыбки половим, постираемся.
- Потерпи, дорогой, - отвечал Сашка, - Вот доплывём до геофизиков, там и отдохнём, постираемся и порыбачим.
Но путешественникам всё же пришлось сделать непредвиденную остановку. За очередным поворотом реки их ждал перекат, который почему-то назывался Весёлым. Но ничего весёлого в том перекате не было. Почти по всей ширине реки из воды торчали гладкие камни, между которыми бурлили водовороты. Лишь в одном месте, довольно близко от берега, проходила струя, по которой можно было провести лодки. Струя эта шла не прямо, а зигзагом, что усложняло задачу.
Решили не рисковать. Разгрузили лодки и всю поклажу перенесли на себе по берегу. Первым покорять перекат пошёл Сашка. Валентину было велено следить за ходом операции и ждать. Река быстро подхватила лодку и вынесла на стремнину. Сашка удерживал своё судно в нужном положении, чтобы попасть в основную струю. Это ему удалось, но течение в самой струе было неодинаковым и утлое судёнышко стало вертеть в разные стороны. Сашке с трудом удалось выправить лодку и перед самым зигзагом он резко свернул вправо, чтобы не удариться о скалу. Вода снова завертела его, но самое трудное уже было позади. Подгребая к берегу, Сашка подумал, что и вторую лодку нужно бы провести ему самому. Он побежал по берегу к Валентину, но опоздал: тот уже отошёл от берега и мчался по стремнине. Лодку кружило, но Валентину явно не хватало сноровки выправить её. На коварном зигзаге Валентина по инерции вынесло на скалу и прижало к ней сильным течением. Лодка накренилась и набрала воды. Валентин безуспешно пытался сдвинуться с места. Лодка была подобна листку бумаги на мокром стекле. Вылезти на берег Валентин тоже не мог из-за большой глубины.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Сашка сообразил, что можно сделать. Он вырубил длинный шест и перекинул его Валентину.
- Сядь в лодку и попытайся пропихнуть её шестом вперёд, - крикнул Сашка.
После нескольких попыток лодка сдвинулась с места и понеслась вперёд, подхваченная течением. Когда лодка подошла к берегу, она была полна воды, а сам Валентин больше смахивал на сказочного водяного, чем на человека с почти законченным высшим образованием. В днище была здоровенная прореха, так что пришлось сделать вынужденный привал, чтобы провести необходимый ремонт, и заодно просушить Валентина.
Через день наши путешественники прибыли в лагерь геофизиков. Начальник партии Боря Шмелёв радушно принял ребят, предоставив им огромную палатку, и объяснил, где им предстоит работать. Из разговора выяснилось, что числа
Человек, как известно, предполагает, а Бог располагает. Погода внесла свои коррективы в планы полевиков. С самого начала сентября зарядили дожди. Геофизики не работали и сидели по палаткам. Боря Шмелёв по утрам смотрел на серые тучи, размахивал кулаками и посылал проклятья в адрес небесной канцелярии. Его вполне можно было понять: квартальный план партии был под угрозой срыва. Сашка с Валентином, облачившись в высокие болотные сапоги и брезентовые плащ-палатки, продолжали работать, чтобы успеть в срок. Когда всё было закончено, Сашка поручил Валентину подготовить собранные образцы к отправке, а сам отправился к Шмелёву, чтобы выяснить ситуацию.
- Ты что, издеваться пришёл? Какой, на хрен, вертолёт? - орал Боря Шмелёв, - Пока не закончим съёмки, не будет никакой переброски, а значит, не будет вертолёта. А вызывать вертолёт из-за вас двоих я не собираюсь, слишком жирно будет.
Опечаленный Сашка вернулся в палатку и принялся мастерить пояс-самоспасатель, над которым он трудился уже несколько дней. Идею этого пояса он почерпнул в «Справочнике путешественника и краеведа» В.А. Обручева. Основой пояса служил старый охотничий патронташ, на котором Сашка укрепил несколько карманчиков. Были отделения для складного ножа, мини-аптечки, рыболовных принадлежностей. Несколько карманчиков предназначалось для спичек. Было даже помещение для денег. Конечно, мысль создать такой пояс была великолепной, и очень жаль, что наша промышленность до сих пор не догадалась освоить производство таких поясов. Они, безусловно, нашли бы спрос у людей, чья жизнь связана с перемещением по матушке-земле.
На следующее утро Сашка снова зашёл к Шмелёву, но никакой новей информации не получил.
- Ну что ты маешься? - сказал Шмелёв, - Отдыхай себе, лови рыбку.
- Борис, пойми: мне позарез нужно в Мирный. От этого может быть зависит моя судьба.
- Подождёт твоя судьба пару недель. Ничего с ней не случится, - отвечал Шмелёв.
- Нет, меня это не устраивает и я решил добираться до Мирного своим ходом, - решительно сказал Сашка.
- Чего, чего? Своим ходом? Ну-ка, поясни, - спросил Шмелев.
- Очень просто. Спускаюсь на лодке до водохранилища, иду северным берегом до плотины. Там ловлю попутную машину и еду в Мирный.
- Ты что, сбрендил? Северный берег водохранилища - это тебе не Черноморское побережье Кавказа. Здесь полно заливов, проливов, всяких проток, где совершенно элементарно можно заблудиться. Когда строили водохранилище, какой-то безголовый чиновник, чтобы сэкономить средства, распорядился не вырубать лес по дну и берегам будущего водоёма. Средства сэкономили, безголовый за это получил премию, а лес с тех пор спокойно гниёт в воде и отравляет природу всякими фенолами. У берега деревья торчат прямо из воды, полно топляков, так что пробить лодку можно в два счёта. И, наконец, ещё одно. Пока ты плывёшь по реке, тебе помогает течение. На водохранилище течения нет и ты будешь полностью во власти ветра. И куда он тебя понесёт - неизвестно. И не дай Бог, если тебя занесёт в залив Кусаган. Люди там пропадают каждый год, и никто не знает, куда они исчезают. А в сильный ветер и волны запросто перевернут твою посудину, а в холодной водичке ты не продержишься и пятнадцать минут. Я ясно изложил? Так что программа твоя убогая.
- Ты, Боря, всё очень ясно изложил. Но у меня на этот счёт своё мнение, - ответил Сашка, - А главное - я верю в свою счастливую звезду.
- Ты дурак! - рявкнул Шмелёв, - Я запрещаю тебе даже думать об этой идиотской затее.
- Запретить ты мне не можешь, так как я не являюсь работником твоей партии, - ответил Сашка, чувствуя нарастающую злобу.
- Имей в виду, - уже спокойно сказал Шмелёв, - Если ты решишься на это сумасбродное предприятие, я тут же радирую об этом в Мирный и тебя вздрючат за нарушение правил техники безопасности и лишат премии.
- Ладно, не гуди. Это уж моё дело, - буркнул Сашка и вышел из палатки.
Он не стал терять времени даром, дал необходимые поручения Валентину, собрал в дорогу самое нужное. Не забыл и свой пояс-самоспасатель.
Рано утром, когда все ещё спали, Сашка покинул лагерь геофизиков и начал своё безрассудное мероприятие.
В лодке лежали маленькая одноместная палатка, спальный мешок и рюкзак с продуктами. Ярко-красный спасательный жилет Сашка сначала надел на себя, но потом снял и бросил в лодку: жилет стеснял движения и мешал грести. До водохранилища Сашка доплыл без всяких приключений. Здесь Природа словно пожалела путешественника и дала ему возможность познакомиться с новой обстановкой без помех: дождь и ветер прекратились. Но водохранилище отнюдь не привлекало красотой. Вдоль береговой линии тянулась полоса плавника, указывающая на максимальный уровень воды в половодье. Лес спускался прямо к воде и мёртвые стволы деревьев виднелись далеко от берега. Кое-где в результате длительной работы прибоя корни деревьев подмывались и они наклонялись в сторону водохранилища, образуя лес острых копий. Такие копья создавали серьёзную преграду и для более солидных судов, чем жалкая Сашкина резинка.
Сашка грёб без передышки весь день и, вконец измочаленный, свернул в небольшой залив, нашёл более или менее чистый берег и причалил. Сильно болели не столько руки, сколько спина. Не было сил, чтобы сварить себе ужин и Сашка ограничился крепким чаем и тушёнкой, разогретой на костре. Как только он залез в спальный мешок, так сразу и отключился.
Проснулся Сашка вместе с серым рассветом. По палатке барабанил мелкий дождь, переходящий временами в снежные заряды. Наскоро позавтракав и подкачав насосом лодку, он пустился в путь.
Ветер пока был попутный и подгонял лодку, но Сашка всё время с тревогой думал о том, что будет, если ветер изменит своё направление. Внезапно он услышал громкий всплеск и оглянулся. В нескольких метрах от лодки, как чёрт из табакерки, выскочило чёрное дерево-скелет, покрытое какими-то омерзительными белыми пузырями. Сашка вздрогнул. «Такая хренотень может запросто погубить лодку, заодно и меня», - подумал он и подналёг на вёсла, чтобы скорее закончить своё малопривлекательное путешествие.
Впереди за поворотом береговой линии просматривалось широкое водное пространство. Это был очередной залив, который нужно было пересечь. Ветер здесь дул в сторону открытого водохранилища. Чтобы его не утащило далеко от берега, Сашка решил пройти немного вверх вдоль залива и пересечь его в более узком месте. Но выгрести против ветра он не смог слишком далеко. Провести лодку берегом здесь тоже было невозможно. Оставалось либо ждать, когда стихнет ветер, либо попытаться переплыть залив. Ждать Сашка не хотел и решил рискнуть.
На просторе водохранилища хозяйничали ветер и волны. Волны были короткими и бессистемными - шли в любом направлении. Чтобы не дать лодке опрокинуться, Сашка постоянно удерживал судно поперёк очередной волны. Потом он убедился, что волны хоть и высокие, но пологие и не несут прямой угрозы опрокинуть лодку. Вдали чётко просматривалась тёмная полоска леса, но расстояние до берега Сашка никак не мог определить. Он улёгся на дно лодки и некоторое время отдыхал, полностью вверяя себя стихии.
Спустя некоторое время в характере волн появились некоторые изменения. Волны стали более ритмичными и упорядоченными. Теперь все они направлялись к берегу. Начинала формироваться зона прибоя. Волны здесь были не очень высокие, но более крутые. Сашка внимательно смотрел на берег. Здесь не было подступающего к самой воде леса и место было удобным для высадки. Оставалось только благополучно миновать полосу прибоя.
Но именно здесь и произошла катастрофа. Сашка, как и прежде, держал лодку поперёк волны. Очередная волна подхватила лёгкую резинку и втащила её на свой гребень. Лодка оказалась неуправляемой, наклонилась на борт и перевернулась. Сашка оказался в ледяной воде. Тяжёлые резиновые сапоги сразу потащили его на дно. Он сбросил их и быстро поплыл к берегу, прекрасно понимая, что в этой воде ему долго не выдержать. Выбравшись на берег и дрожа от холода, он кинулся к лесу, чтобы развести костёр и согреться. Бежать без обуви было трудно, Сашка поранил ноги и изодрал в клочья свои носки. Добежав до кучи плавника, он вытащил нож и стал негнущимися пальцами строгать стружки для разжигания костра. Спички были упакованы в резиновый мешочек и не промокли. Но замёрзшие пальцы никак не могли выудить из коробка спичку и зажечь её. Сунув пальцы в рот, он немного согрел их и смог, наконец, запалить костёр. Теперь нужно было согреться и обсушиться. Ватная телогрейка, казалось, вобрала в себя половину воды из водохранилища. Сколько Сашка ни выжимал её, количество воды в ней не уменьшалось. Сушить телогрейку на костре - занятие очень нудное. Она скорее сгорит на огне, но не высохнет. Поэтому пришлось Сашке сушить телогрейку на себе. Обсохнув и обогревшись, Сашка стал обдумывать создавшееся положение. Лодку и спасательный жилет наверняка прибило к берегу. Рюкзак с продуктами, конечно, ушёл на дно. Туда же, скорее всего, последовали палатка и спальный мешок. Самое паршивое, что утонули сапоги. Без сапог в тайге пропадёшь. Перспектива, в общем, весьма кислая. Но Александр Скворцов-Степанов предаваться отчаянию не стал, а пошёл к воде. Действительно, лодка и спасательный жилет прибились к самому берегу. Но вёсел в лодке не было. Идя вдоль берега, Сашка нашёл одно из вёсел и увидел недалеко от берега спальный мешок. Ох, как не хотелось Сашке лезть в студёную воду. Но он полез. Спальный мешок пропитался водой и весил килограммов двадцать, но плавучести не потерял.
Из кусков спасательного жилета и спального мешка Сашка соорудил подобие обуви. Ходить в ней было неудобно, к тому же на сырой земле она быстро промокала, но это всё же было лучше, чем ходить босиком.
Вечером Сашка поймал удочкой двух щук, одну зажарил на костре и съел, а вторую оставил на утро. Наломал кучу веток и уложил на них свой спальный мешок. На случай дождя решил накрыться перевёрнутой лодкой. Сашка чувствовал, что холодное купание не пройдёт для него незамеченным, поэтому разжевал на ночь три таблетки аспирина, который был в мини-аптечке.
Аспирин не помог. Утром Сашка почувствовал себя разбитым и обессиленным. Болела голова, появился глубокий, какой-то лающий кашель. Очень не хотелось вылезать из-под лодки, где было уютно и относительно тепло. Но Сашка понимал, что в этих экстремальных условиях, в которых он оказался, нельзя допускать слабинку. Организм должен быть сейчас в постоянном напряжении, иначе - гибель. Он разжёг костёр, зажарил рыбу и заставил себя съесть несколько кусков.
Дождя пока не было, но низкие тучи, затянувшие всё небо, не предвещали улучшения погоды. Сашка оттащил лодку в воду и поплыл вдоль берега, отталкиваясь единственным веслом и стараясь не попасть в зону крутых волн. Чистый берег скоро кончился и впереди в воде был мёртвый лес. Сашка не рискнул огибать деревья по глубокой воде, опасаясь волн, и решил осторожно провести лодку прямо через лес, стоящий в воде. Это ему удалось, и он почувствовал уверенность в своих силах.
Впереди его ждала малоприятная встреча. Береговая линия вдавалась в сушу, образовывая небольшой залив. Там, на мелководье покачивалось на волнах тело человека, на котором был ярко-красный спасательный жилет.
- Здорово, приятель, - обратился к человеку Сашка, - Похоже, тебе не повезло. Что-ж, это Судьба. Как сказал товарищ Пушкин - сегодня ты, а завтра я. Извини, друг, я не в состоянии похоронить тебя: нет ни времени, ни технических средств, ни здоровья. Полежи пока тут.
Переплывая через очередной залив, Сашка заметил, что одна из секций лодки пропускает воздух. Это было неприятное открытие, так как подкачать лодку было нечем: насос пропал при кораблекрушении.
К утру лодка спустила ещё больше и Сашка понял, что водная часть его путешествия закончилась. Дальше придётся идти пешком. Сашка давно уже потерял ориентировку и не знал, сколько километров оставалось до плотины и посёлка Подпорожного, но он прекрасно представлял, что наступает самая трудная часть его одиссеи. И вот настал момент, когда Сашка бросил прощальный взгляд на свою многострадальную лодку, закинул за спину спальный мешок и начал свой пеший маршрут.
Очень скоро он почувствовал сильную усталость. Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина, в ногах была свинцовая тяжесть. Почти у каждого ручейка он делал привал и жадно пил воду. После каждого такого привала было неимоверно трудно подняться и идти дальше. Но Сашка поднимался и шёл. В этом было не столько проявление силы воли, сколько инстинкта самосохранения, который часто оказывается сильнее человеческой воли.
Спал Сашка мало. Длинными тёмными ночами он сидел у костра, привалившись спиной к дереву, и смотрел на весёлые язычки пламени. Сушил свою импровизированную обувь и временами отключался на несколько минут, что трудно было назвать сном. Ему часто грезились его московская квартира, маленькая настольная лампа с зелёным абажуром, уютная булочная-кондитерская на углу, где можно было не только купить свежего хлеба, но и выпить чашечку кофе с пирожным. Вспоминалась ему и Аня, но она ещё не была частицей его жизни и представлялась ему менее контрастно - в виде лёгкого, светлого облачка.
Сашка старался спрямить дорогу, но далеко от водохранилища не уходил, боясь потерять ориентировку.
Его ждала новая неприятность. Однажды, перевалив через гряду холмов, он вышел к широкому заливу, который глубоко вдавался в сушу. Сашка почувствовал, что им овладевает отчаяние. Переплыть залив не на чем. Чтобы обойти его по берегу, потребуется не один день. Сашка знал, чтобы не давать волю отчаянию, нужно заняться каким-нибудь делом. Он так и сделал. Разложил на берегу огромный костёр, забросил в воду удочки. Но улов сегодня был небогатый: пара небольших сорожек.
Сашка нанизал рыбок на прутья и начал их жарить на костре, одновременно обдумывая ситуацию. Он хорошо знал, что из любого безнадёжного положения всегда можно найти, как минимум, два выхода. Сейчас один выход может быть таким. Соорудить крест, воткнуть его в землю и улечься под ним с запиской такого содержания: «Здесь покоится тело Александра Скворцова-Степанова, который потерпел кораблекрушение 24 сентября 1970 года и отдал Богу душу такого-то числа». Что-то в этом роде оставил после себя один из персонажей Брет-Гарта, который застрелился на засыпанном снегом горном перевале. Нет, этот вариант Сашке не нравился. Он вовсе не собирается кончать жизнь самоубийством. Потом, это выглядит слишком картинно и больше подходит для какого-нибудь рассказа, чем для реальной жизни. Значит, остаётся второй выход: идти берегом вокруг залива, пока хватит сил. Насколько их хватит - Сашка старался не думать. Не думал он также о том, что вот-вот должен выпасть коренной снег.
Люди обычно не верят в чудеса. Но чудеса всё-таки бывают. Правда, по теории вероятностей они распределяются по закону редких явлений, или закону Пуассона, поэтому происходят не так часто, как этого бы хотелось.
Сашка тоже не верил в чудеса, но он изменил своё представление о них, когда вдруг услышал тарахтение мотора и увидел, как из-за поворота выплывает небольшой белый катер. Сашка был готов к чему угодно, только не к этому. Поэтому он в течение некоторого времени оторопело смотрел на катер, который шёл мимо него. Потом он подбежал к костру и швырнул в него охапку мокрого мха. Повалил густой белый дым. А Сашка подбежал к воде и начал кричать и размахивать руками. Катер повернул и подошёл к берегу. На палубу вышел человек с бородой. Он внимательно посмотрел на Сашку.
- Здорово, Робинзон, - сказал человек, - Скажи-ка мне, кто ты есть?
- Я есть Александр Скворцов-Степанов, - ответил Сашка.
- Постой, постой, - удивился человек, - Так сколько же вас здесь?
- Да один я, один, - ответил Сашка, - Просто фамилии у меня две.
- Зачем тебе одному столько фамилий, - спросил человек, - Да ладно, разберёмся. Ползи на борт.
Человек помог Сашке забраться на катер, провёл его в маленькую каюту и усадил на лавку.
Катер отвалил от берега и пошёл прежним курсом, а Сашка только сейчас понял, что все мытарства, связанные с его авантюрным походом, уже позади. Приступ сильного кашля охватил его.
- Э, парень, да ты совсем больной, - сочувственно сказал человек с бородой.
Экипаж катера состоял из трёх человек. Их имён Сашка сразу не запомнил и про себя называл их Капитан, Старпом и Механик. Бородатым был Старпом. Механик посмотрел на сашкины ноги и притащил откуда-то здоровенные растоптанные валенки, которые были велики даже для Сашки. Когда Сашка сунул в них ноги, то почувствовал невыразимое блаженство: впервые за несколько дней его ноги были в тепле.
На столик перед Сашкой поставили стаканчик с водкой, миску каши с тушёнкой и эмалированную кружку с горячим, крепким чаем. Управившись с едой, Сашка спросил:
- Какое сегодня число?
- 30 сентября, - ответил Старпом.
- А сколько времени будем идти до Подпорожного?
- С нашим ходом часа два. А ты, что торопишься куда-нибудь? Тебе сейчас нужно спешить только в больницу, - ответил Старпом.
- Обязательно пойду в больницу, только сделаю одно дело, - сказал Сашка.
- Так ты, значит, Скворцов, и в то же время Степанов, - продолжил разговор Старпом, - Похоже, над нами подшутили. Понимаешь, нам сообщили из Мирного, что каких-то два идиота, Скворцов и Степанов отправились в каботажное плаванье на резиновой лодке вдоль берегов водохранилища. Нам было поручено: 1 - найти этих раздолбаев и 2 - набить им морды. Чтобы неповадно было совершать такие круизы, тем более поздней осенью. Вчера в одном заливе мы выловили одного гражданина и решили, что это один из путешественников. А сегодня увидели тебя и подумали, что это второй. А оказывается, ты и Скворцов и Степанов. Кто же тогда тот, другой? Да, ладно, милиция разберётся. Значит, получается так, что пункт первый нашего задания мы выполнили на 200 процентов, раз нашли не только Скворцова-Степанова, но и кого-то ещё. А по пункту второму будет невыполнение, так как морду мы тебе бить не будем: ты и без того натерпелся. Но тебе, приятель, придётся уплатить за аренду этого великолепного корабля.
- Конечно, уплачу, - пообещал Сашка, - А вас троих я приглашаю провести вечер в ресторане и порассуждать о смысле жизни. О времени встречи договоримся.
Возражений от экипажа не последовало.
3 октября ровно в 7 часов вечера Сашка стоял у дверей аниной квартиры. Он успел привести себя в порядок, но сильный кашель не оставлял его. Дверь открыла Аня.
- Здравствуй, Аня. Вот я и приехал, как обещал. С днём рождения тебя! А где же гости?
- С приездом, Саня. Спрашиваешь, где гости? - Аня выглядела смущенной, - Понимаешь, я тебе тогда сказала неправду, так как хотела, чтобы ты скорее вернулся. Мой день рождения только через месяц.