В одной организации в Мирном работали два приятеля: Стёпа Кабасюк и Славик Махоткин. Несмотря на некоторую разницу в возрасте и несходство характеров, они дружили. Их дружба подкреплялась обстоятельством, ради которого нужно сделать небольшое лирическое отступление.
Известно, что результат деятельности научного работника во многом зависит от наличия в его организме двух химических элементов: фосфора в голове и свинца в противоположном месте. Фосфор определяет интеллект и способность мыслить, наличие свинца контролирует усидчивость работника и его способность не вскакивать без необходимости с рабочего места.
В зависимости от содержания этих двух элементов научные работники могут быть подразделены на следующие типы:
1 тип. Много фосфора и свинца. Такие люди могут формулировать проблемы, предлагать идеи и доводить их до логического конца. Для науки это самый подходящий тип работника.
2 тип. Мало фосфора и много свинца. Ценные идеи у этих людей возникают, но не очень часто. Тем не менее, благодаря упорству и усидчивости, они способны закончить начатое дело надлежащим образом.
3 тип. Много фосфора, но мало свинца. Такие работники - генераторы идей, часто неплохих, но им недостаёт трудолюбия, поэтому их идеи редко достигают материального воплощения.
4 тип. Мало фосфора и мало свинца. В науку эти люди попадают по недоразумению. Они не могут предлагать идеи и разрабатывать их. Однако, при надлежащем контроле, из них могут получиться неплохие технические исполнители.
Эта схема отнюдь не является жёсткой и статичной: возможен постепенный переход от одного типа к другому.
В соответствии с этой классификацией Кабасюк принадлежал к 2 типу, а Славик - к 3. Славик время от времени подкидывал Кабасюку интересную тему, они совместно разрабатывали её и доводили до реализации в виде научной статьи, которую публиковали как соавторы под своими фамилиями. Отсюда, не следует, что Кабасюк был не в состоянии самостоятельно мыслить и разрабатывать научные проблемы. Благодаря довольно большому опыту работы в алмазной геологии, он мог не только сформулировать актуальную задачу, но и дать её грамотное решение. Одно время он занимался проблемой пространственного размещения кимберлитовых трубок и написал по этому вопросу неплохую статью. Опубликовать статью Кабасюк собирался в Москве, в Центральном институте, где издавался периодический научный журнал. В это время из Центрального института прибыл в командировку знакомый Кабасюка кандидат наук Данкин. Кабасюк решил показать ему статью. Данкин статью прочитал и сделал ряд дельных замечаний и дополнений. После чего он предложил включить себя в качестве соавтора статьи. Кабасюку это сначала не понравилось, но потом он согласился, прикинув, что фамилия Данкина придаст статье больший научный вес. Статья была перепечатана, указаны авторы Кабасюк и Данкин, и Данкин лично отвёз статью в Москву и передал в Редакционный совет.
Спустя некоторое время в командировку в Москву поехал Кабасюк. Между делом он зашел в Редакционный Совет, чтобы поинтересоваться судьбой статьи и сборника. Там ему сказали, что сборник уже в плане, скоро выйдет, и показали машинописный экземпляр статьи. Теперь почему-то авторами были указаны Данкин и Кабасюк. Кабасюк не придал этому особого значения, посчитав, что Редакционный Совет поместил авторов в алфавитном порядке. Но когда через несколько месяцев он получил новый журнал, возмущению его не было предела: в авторах его статьи значился только Данкин. Кабасюк тут же позвонил в Москву Данкину и потребовал объяснения. Данкин извинялся, говорил что-то об ошибке Редакционного Совета, в частности, технического редактора. Он сказал, что напишет опровержение и восстановит справедливость, но Кабасюк уже не верил ни одному слову Данкина. Ему до смерти было жаль украденной статьи, но он, в конце концов, успокоился, затаив на Данкина в душе большое свинство. Случай наказать обидчика скоро представился.
Летом Кабасюк и Славик работали в районе Далдына и жили на базе сезонной геофизической партии. На базе было несколько домов и палаток. В некотором отдалении от жилья находился туалет. Поскольку это заведение играет важную роль в рассказе, остановимся на его описании несколько подробнее. Туалет был выстроен над небольшим ручейком, впадавшим в Далдын. В летнее время ручеек почти полностью пересыхал, но весной превращался в бурный поток, смывая всё на своём пути и проводя очистку вышеназванного заведения. Начальник партии Евгений Саврасов считал это гениальным инженерным изобретением и чрезвычайно им гордился.
Неожиданно для Кабасюка на базу прибыл из Москвы Данкин с рабочим Шуманом. Кабасюк, разумеется, разговаривать с ним не стал, но Славик узнал, что Данкин прибыл примерно на месяц и хочет уточнить характер распределения минералов-спутников в русле реки Далдын. У Славика мгновенно родилась блестящая идея наказать Данкина, и он поделился ею с Кабасюком, которую тот одобрил. Заговорщики сидели до поздней ночи, обсуждая детали своей затеи.
Утром они отправились на старую обогатительную фабрику и из кучи отработанного концентрата набрали целый мешочек минералов-спутников алмаза. Светлой ночью они разместили минералы-спутники по предполагаемому маршруту Данкина.
А Данкин, беря пробы по Далдыну, вдруг наткнулся на локальный ореол спутников и начал внимательно его прослеживать. Выше ручья Туалетного ореол оборвался, но вдоль самого ручья прослеживался чётко. «Похоже, геологи здесь прошляпили кимберлитовую трубку, - подумал Данкин, - Вот будет удача, если найду». Работать вдоль Туалетного ручья было трудно, так как мешали антропогенные отложения, связанные с непосредственной эксплуатацией туалета. Рабочий Шуман отказался работать, говоря, что он не нанимался ассенизатором. Пришлось Данкину самому выполнять работу.
Выше туалета по ручью ореол спутников не прослеживался. «Значит, туалет стоит на кимберлитовой трубке», - подумал Данкин и велел Шуману выкопать шурф около туалета. На глубине полутора метров в шурфе были вскрыты коренные известняки. Ни кимберлита, ни спутников в шурфе не было. Между тем, начальник партии Евгений Саврасов выразил недовольство тем, что Данкин ковыряет землю, нарушая эстетику ландшафта базы. Кабасюк, боясь, что Саврасов сорвёт их план, решил посвятить его в секретный замысел. Слушая Кабасюка, Саврасов долго хихикал. Ему не нравился надменный столичный приезжий, и подшутить над ним было не грех. Деятельностью Данкина было недовольно и женское население базы. Данкин постоянно торчал возле туалета, мешая свободному перемещению женщин по территории. Они пришли к Саврасову жаловаться, но тот, загадочно ухмыляясь, просил их немного потерпеть.
Второй шурф Данкин задал с другой стороны туалета. Стоит ли говорить, что и этот шурф дал не больше сведений, чем первый. Данкин задумался. «Возможно, здесь не трубка, а кимберлитовая жила или дайка, - думал он, - Придется рыть шурф или канаву прямо в ручье». Рабочий Шуман копать возле туалета, естественно, отказался. Он ехал в Якутию из Москвы не столько за деньгами, сколько «за туманом и за запахом тайги», и здешние запахи его совсем не удовлетворяли. Пришлось Данкину работать самому. Известно, что обилие умных мыслей порой затрудняет принятие простого, но единственно правильного решения. Любой грамотный геолог-практик давно бы уже сообразил, что дело здесь нечисто. Но Данкину трудно было отказаться от привлекательной идеи найти новое кимберлитовое тело.
Подошел Саврасов. Он долго смотрел на работающего Данкина, потом сказал:
- Удивляюсь я вам, москвичам. Неужели так интересно изучать сортиры? Хочешь, я провожу тебя в геологический поселок? Там такие сортиры - пальчики оближешь.
Данкин мрачно посмотрел на Саврасова и молча продолжал копать. Но что-то в тоне Саврасова его насторожило.
Кабасюк тем временем решил, что представление пора завершать. Он подошел к ручью и сказал:
- Слушай, Данкин, ты уже изрядно наковырял здесь хорошего материала. Наверное, хватит на научную статью. Может, тебе нужен соавтор или консультант? Я, правда, не специалист по антропогенным отложениям, но по истории формирования здешнего ореола минералов-спутников кое-что могу разъяснить.
Смутное подозрение в голове Данкина быстро превратилось в уверенность.
- Так это ты мне нагадил? - хрипло произнес он.
- Ну почему же только я? - возмутился Кабасюк, - Вся партия туалет посещает.
- Не валяй дурака! - рявкнул Данкин, - Твоя идея накидать здесь минералов-спутников?
- К сожалению, не моя, - скромно признался Кабасюк, - Я только исполнитель. Но согласись: блестящая идея!
Данкин с угрожающим видом начал вылезать из ручья. Кабасюк ждал, внутренне готовый к схватке. Но решимость Данкина таяла с каждым мигом. «Не стоит поднимать шума, - думал он, - Иначе слух об этом инциденте дойдёт до Москвы, а тогда стыда не оберешься. Нужно спустить это дело на тормозах». И он прошел мимо Кабасюка, не взглянув на него.
Евгений Саврасов, стоявший возле своего дома и ожидавший драки между научными сотрудниками, разочарованно вздохнул и вернулся к своим делам.
Кабасюк смотрел вслед Данкину, понуро бредущего к своей палатке. Странное дело: Кабасюк не чувствовал удовлетворения от своей затеи. Скорее наоборот - испытывал чувство вины перед Данкиным за злую шутку. Конечно, Данкин сволочь и украл у него статью. Но не лучше ли было бы дать ему по морде? Это было бы честнее, проще и по-мужски. А теперь Данкин будет искать случая расквитаться с ним, и будут они похожи на двух сварливых старух в коммунальной квартире, которые своим святым долгом считают нагадить друг дружке. Нет, что-то тут не так. Как же поступить? Кабасюк думал и не находил ответа.
Слух об этой истории всё же дополз до Москвы, правда, в очень искаженном виде. Говорили, что какой-то геолог теоретически доказал наличие кимберлитового тела в районе туалета на базе партии. Обнаружить тело не удалось, потому что строптивый начальник партии категорически отказался перенести туалет на другое место, мотивируя это тем, что кимберлитовых тел в Якутии много, а такой туалет - единственный.